Глава четырнадцатая. На выход, с вещами!

Ночью, миль за пятнадцать до цели, Иван лег в дрейф и спустился вниз. Как следует позавтракав, он выбросил все приготовленное заранее оружие и боеприпасы, кроме одного «калаша» с несколькими дисками, да пистолета в кобуре под мышкой. Спрятав автомат, Иван принял душ, переоделся, поднялся на мост и дал ход.  

В бухту сейнер вошел ранним, туманным утром. Двигался, постоянно заглядывая в экран радара. Туман был не очень густой, и пирс открылся метров за триста. Плавно подойдя, Иван прижал сейнер подруливающим устройством к пирсу, и хотел было побежать вниз, чтобы подать конец, но из будки на пирсе, натужно кашляя, вышел человек.

- Эй, прими кончики, - крикнул ему Иван.  

- Ты, что ли, Анвар? – спросил человек хриплым, искуренным голосом.

- Прими концы, потом базарить будем.

- Давай, давай концы. Это же сколько вас не было – то, - бубнил про себя мужик, принимая конец, - полгода, а то и поболе…

- Жди здесь, - сказал Иван и, подав концы на пирс, поднялся на мостик. Там он заглушил двигатель и спустился вниз.

- Давненько Вас не видно было, Анвар, - снова начал мужик, но увидев, наконец, лицо Ивана, сделал удивленные глаза.

- А ты кто? – спросил он, - А где Анвар и все остальные?

- Значит так, мужик, - сказал Иван, доставая стодолларовую бумажку, - вот это - тебе на то, чтобы быстро разучился задавать вопросы.

- Понял! - мужик с радостью схватил зеленую бумажку, - как не понять. А то я смотрю – Анвар или не Анвар? Куртка вроде его…

- Вот тебе еще сотня. Я через полчаса уйду, а ты будешь сидеть у трапа, и ни одна мышь чтобы не прошмыгнула! Вернусь – еще дам. А ежели узнаю, что хоть одна живая душа на борт ступала без меня, или болтаешь чего лишнего – убью! Понял?

- Да понял, понял я все. Был бы непонятливым - давно бы уж рыбы съели. С вашим братом…

- Ладно, хватит болтать. Сторожи, сторожи, дорогой!

Быстро переодевшись, Иван сбежал по сходне на пирс и пошел знакомой тропинкой в поселок. В любой другой ситуации, Иван никогда бы больше не стал связываться с этим человеком, но сейчас Изида Петровна была единственным, кто мог ему помочь.

- Ой, ты погляди-ка, что творится на белом свете! Вовчик - покойничек нарисовался! Никак, нагулялся? И где ж это тебя носило, голубь сизокрылый? - загремел по домоуправлению ее голос.

- Ладно, ладно, Петровна, - успокоил ее, улыбаясь, Иван, - ты не шуми. Дело у меня к тебе есть.

- Знаю я твое дело, - посерьезнев и прищурив глаза, сказала Изида Петровна, - зарплату, небось, будешь требовать? Так вот, что я тебе скажу…

- Остановись, Петровна! – громко сказал Иван, радуясь в душе тому, что все правильно рассчитал, - Не нужны мне твои деньги.

- А что тебе тогда нужно? – подозрительно глядя на него, спросила Изида Петровна.

- Ну вот, это другое дело. А просьба моя, Изида Петровна, деликатная. Зрители нам не нужны.

- Я поняла. А ну, все кыш! Работать! Нечего тут глазеть. Не в цирке! – крикнула она, разгоняя по кабинетам ею же и встревоженный улей домоуправления.

- Ну вот, мы одни. Говори, Вовчик.

- Разговор у нас будет интересный, но конфиденциальный, - сказал Иван и, вынув из кармана, положил перед Изидой Петровной три сотенные зеленые бумажки.

- Ой, Вовчик... Да я… - начала было Изида Петровна, в мгновение смахнув бумажки куда-то в недра своего синего халата.

- Так вот, Изида Петровна, - не дав ей продолжить, сказал Иван, - мне нужна ваша помощь. Насколько я понимаю, как у домоуправа, с паспортным столом у вас налаженные связи?

- А как же! Конечно налаженные. Там же Валька, Саньки нашего бывшая…

- Мне нужен паспорт, - не слушая ее, продолжал Иван, - значит, так. Сделаете мне паспорт. Все как положено, со всеми отметками, печатями и пропиской. На имя Ивана Ивановича Петрова.

- Вот тебе деньги. Хватит? - не дожидаясь, когда она придет в себя, продолжил он, выкладывая на стол перед Изидой пачку долларов.

- Хватит, - мгновенно сказала она, и пачка исчезла со стола.

- Сделаешь - дам еще столько, - сказал Иван.

- Все, Вовчик! Считай, что все сделано! Через неделю будет как яичко!

- Нет, ты меня не поняла. Паспорт мне нужен завтра, к обеду!

- Ой, а как же это я…

- Это твоя забота. За срочность, если будет завтра к обеду, получишь еще столько же. Сделаешь?

- Сделаю, Вовчик! – с чувством сказала Изида Петровна, - Убьюсь, а сделаю! Вот я всегда чуяла в тебе большого человека!

- Ага, я это видел, когда в ведомости расписывался…

- Да ладно тебе, старое вспоминать-то!

- Где тут у вас срочное фото?

- А где общежитие. Помнишь еще? Там же и фотография. Ой, да я с тобой пойду, сразу фото заберу и к Вальке пойду.

- Как дела? Меня не спрашивали? – спросил он мужичка на пирсе и, получив отрицательный ответ, сунул ему сотенную, - Иди, отдыхай. А ночью сюда приходи – караулить будешь. Договорились?

- А чего же не договориться? Договорились.

- Только не напейся, не люблю я этого. И как зовут-то тебя?

- Да нет, я свое отпил. Давно уж в рот не беру. Не беспокойся. Степанычем кличут.

На следующий день, к обеду, Иван оставил судно на Степаныча и отправился к Изиде Петровне. Она уже ждала его и встретила с распростертыми объятьями, от которых Иван предпочел уклониться. Судя по ее виду, все обстояло как нельзя лучше.

- Как наши дела? – спросил Иван.

- Все сделала, как и обещала! – сияя, сообщила Изида Петровна и, закрыв дверь кабинета, достала из верхнего ящика стола новенькую красную книжку.

Иван открыл ее и внимательно, слово за словом, букву за буквой, долго изучал собственный паспорт.

- Не переживай – там все нормально, все как положено! - сказала Изида Петровна.

- Ага… - сказал Иван, не отрываясь от своего занятия, - вы мне лучше дайте свой паспорт, я погляжу, как там все прописано.

- Ой, Вовчик, какой ты недоверчивый…

- Так мне с этим паспортом жить дальше. У меня нет другого выхода.   

- Все, Изида Петровна, я удовлетворен работой. Вот моя часть договора, - сказал Иван и, вставая, положил на стол две зеленые пачки.

- Вовчик, - тоже встав, почему-то тихо сказала Изида Петровна, - я для тебя… Ты только скажи что, и я все сделаю для тебя!

- Спасибо. Я буду это помнить. Только я очень прошу…

- И не проси, Вовчик, не нужно! Сама знаю, что никому ни слова! Да и не дура же я, чтобы не понимать, что к чему и чем мне это грозит.  

- Ну, вот и славно. Тогда – прощай, Изида Петровна. Будь здорова и не поминай лихом! - сказал Вовчик и поклонился ей.

- Прощай и ты, Вовчик, - сказала растроганная Изида Петровна и попыталась тоже поклониться, но живот не дал ей сделать этого, и она просто промокнула что-то под глазами углом воротничка своего универсального синего халата.

- Все, - сказал себе Иван, выйдя из домоуправления, - теперь я – свободный человек. Что вот только делать с этой свободой?

Потом, гораздо позже, Иван часто думал о том, почему в тот момент он поступил так, а не иначе. И все же, он сделал именно так – пошел в отделение милиции, к Татьяне…

- Как доложить? - спросил сержант, сидящий за стеклянной перегородкой дежурки.

- Скажите, что Владимир - покойничек пришел, - улыбнулся Иван, - она поймет.

- А я часто вспоминала вас, - сказала, краснея и указывая на стул возле стола, Татьяна, - куда вы пропали?

- Рассказать?

- Ну, конечно же! Вы же в розыске! Сразу же после вашего исчезновения пришла ориентировка на розыск. Вас же ищут!

- Тогда предлагаю прогуляться, а то что-то не хочется в помещении сидеть в такой прекрасный день.

- Хорошо, минут через десять я выйду. Ждите меня внизу. Как раз, у нас обеденный перерыв.

- Ну вот, я свободна и готова выслушать.

- Где мы сможем сесть и поговорить? - спросил Иван.

- Идем на берег моря.

На берегу, сев на утерянное каким-то лесовозом и зализанное до блеска волнами бревно, они долго молчали, слушая тихий плеск небольшой волны.

- Так что, - спросил Иван, - все рассказывать? Долго будет.

- Ничего, я готова выслушать.

Иван говорил долго. Сначала он старался что-то обходить, что-то сглаживать, но постепенно, входя в кураж, стал рассказывать все и даже с некоторыми эмоциями.Когда Иван закончил свой рассказ, Татьяна молчала какое-то время, глядя на воду перед собой.

- Тебе что-нибудь говорит имя Иван Иванович Петров? - неожиданно спросила она.

- А что? – несколько растерявшись, вопросом на вопрос ответил Иван.

- Да нет, ничего. Просто на это имя вчера был незаконно выписан паспорт, а паспортистка у нас в разработке. Человек, предъявивший этот паспорт, будет немедленно арестован… Я сегодня отправила ориентировку.

- Ну, надо же… - только и нашелся, что сказать Иван.  

- Ответь мне еще на один вопрос. - сказала Татьяна, - А имя Иван Николаевич Соколов тебе говорит что-нибудь?

- И на него тоже паспорт выписала эта паспортистка? – засмеялся Иван.

- Нет, - тихо и серьезно сказала Татьяна, - это твое настоящее имя.   

- Откуда ты это знаешь?

- В ориентировке было указано. В Северокурильске заведено разыскное дело и в нем – твой паспорт. Моряки с судна, на котором ты работал, перед отходом заявили о твоей пропаже.

- Дела… - сказал Иван, - А судно-то откуда?

- Из Владивостока.

- Значит, мне нужно туда.

- Но сначала в Северокурильск. Там нужно вернуть тебя в нормальные граждане. Сейчас ты не сможешь ничего сделать, даже шагу не сделаешь без проблем.

- Ну… варианты есть! – засмеялся Иван.

- Ты о деньгах? Наверное да, но и с этим тоже не все так просто. Можно встрятьв большую и тяжелую историю, и тогда мало уж не покажется…

- Ты мне скажи, - продолжила после долгой паузы Татьяна, - ты смог бы мне еще раз рассказать все это под протокол?

- А ты считаешь, что это нужно?

- Да. Чтобы закрыть дело, мне нужно будет предъявить тебя, твои показания, доказательства по делу и добровольную сдачу денег.

- И ты считаешь, что я должен все это сделать?

- Да. Все это ты должен сделать, потому что это единственный способ для тебя целым и невредимым выйти из этого кошмара. Все остальные пути ведут в темноту и к метанию по замкнутому кругу, из которого ты уже не выберешься.

- А если я скажу, что не готов все это сделать, что будет?

- В этом случае мы сейчас прощаемся, и каждый делает то, что он считает нужным.

- То есть, ты меня ловишь?

- Я уже ответила – каждый делает то, что считает нужным.

- А если я соглашаюсь?

- Тогда мы идем сейчас в отделение, я дам тебе кое-какие бланки. Ты их заполнишь, а завтра утром мы с тобой встречаемся, чтобы оформить твои показания и протокол о добровольной сдаче денег и ценностей. И тебе нужно будет описать все, что ты мне рассказал, как можно подробнее

- И про деньги?

- Именно! Про них и про оружие – особенно!

- И что со мной будет? - спросил Иван.

- Думаю, ничего, если все это будет оформлено как добровольная сдача и оказание помощи следствию.

- А есть гарантия того, что все именно так и будет оформлено?

- Есть, но только в том случае, если все это будет сделано в Северокурильске, и сделаю все это я сама. Начальник управления – мой хороший товарищ, он все поймет и поможет.

- Хорошо, Таня… Тебе я верю. Я согласен.

- Тогда идем сейчас со мной, а завтра утром я приду на пирс, к тебе на судно. Там и определимся с нашими дальнейшими действиями.

- Жди меня здесь, - сказала Татьяна у входа в отделение милиции.

Минут через пять она вышла со стопкой бумаг и свернутым вчетверо листком.

- Здесь - список номеров купюр, которые в розыске, если это тебе интересно. Завтра вернешь мне его. Внимательно с ним, а то мне неприятности грозят большие, если потеряю.

На судне Иван сразу бросился к тайнику и достал оттуда деньги. Перебирая пачку за пачкой в банковской упаковке, он откладывал в сторону те, что были в списке. Через час - полтора, перед ним лежали две стопки. Побольше стопка была из тех, что значились в списке. Всего там оказалось три с половиной миллиона долларов. В другой стопке было чуть больше полутора миллионов.

«Ну, а эти-то я уж точно не отдам!» - подумал Иван и, сложив «чистые деньги» в дипломат, положил туда же мешочек с камнями и конверт с пластиковыми карточками.   

Татьяна пришла утром, как и договаривались. Она была не одна.

- Привет! – сказала она в ответ на приветствие Ивана, - я не одна. Нас будет охранять Сережа. От греха подальше, пусть побудет с нами, пока не сдадим все.

Почти до обеда работали они с Татьяной. Прочтя то, что написал с вечера Иван, она задавала ему дополнительные вопросы и заполняла протокол. Потом они осматривали судно, и Татьяна делала отметки в своей записной книжке, когда Иван показывал ей места всех описанных им событий. Ззатем, накормив Татьяну и Сергея обедом, Иван получил от них солидную порцию приятных слов и предложил сниматься. Все согласились, что теперь – пора.

В Северокурильск пришли ранним утром. Иван, пройдя узкий вход, осмотрел причалы в бинокль и выбрал место между двумя большими траулерами. Когда Сергей положил концы на причальные пушки, и Иван обтягивал их лебедками, к борту подошел мужчина в морской фуражке.

- Кто такие, зачем встали к этому причалу и как надолго?

- У нас особое дело, - сказала из-за плеча Ивана неожиданно оказавшаяся рядом Татьяна, показывая мужчине свое удостоверение.

- Понял. Вопросов не имею, только вот, причал завтра к вечеру нужно освободить, сюда после отхода этих траулеров будут ставить большое судно – перегрузчик.

В управление шли все втроем. Впереди с папкой для бумаг шла Татьяна, за ней с рюкзаком – Иван, а следом – Сергей в форме и с коротким автоматом подмышкой.

- Вы посидите здесь, - сказала Татьяна, когда они вошли в приемную начальника, - я позову.

Сидели долго, Иван с вещмешком у ног и Сергей с автоматом на коленях. Секретарша, строчившая на печатной машинке, изредка с любопытством поглядывала на них. Иван тоже поглядывал на нее и все никак не мог взять в толк, зачем ей компьютер на столе, если печатает все равно на машинке?

Дверь в кабинет начальника открылась.

- Заходи, Иван, - сказал Татьяна.

- Ну, герой, здравствуй! – подавая ему обе руки, шагнул навстречу седой подполковник, - Почитал я. Хоть роман пиши. Это что, деньги?

- Да, - сказал Иван, отвечая на рукопожатие.

- Ты утверждаешь, что ты добровольно сдаешь эти деньги? - крепко держа руку Ивана, спросил начальник.

- Да, сдаю, - ответил Иван, начиная нервничать.

- Имя свое знаешь? – неожиданно спросил подполковник, отпуская руки Ивана.

- Теперь знаю.

- А еще что о себе знаешь?

- Ничего.

- Ну и ладно, - сказал подполковник, - это мы сейчас поправим. Садись. Вот тебе твое розыскное дело, ты его почитай пока, а мы тут делом займемся кое-каким.

Он позвонил куда-то, и в кабинет вошли двое – мужчина и женщина в штатском. Они высыпали деньги на стол, и стали внимательно изучать их, разглядывая через лупу, в свете лампы с синим светом. Потом они долго сличали номера с теми, что были в их списке.  

Иван всего этого не видел, погрузившись в отпечатанные на машинках и на компьютерах страницы. Информации о нем в деле было не так уж и много. Главное – он работал третьим помощником капитана на рефрижераторе – перегрузчике и жил во Владивостоке. Как и что с ним случилось, в деле ничего не было сказано. Получалось, что он просто исчез и не оставил никаких следов. Все попытки следователя что-нибудь найти, не дали результатов. Никто ничего не видел.

«А скорее всего, - подумал Иван, - кто-нибудь да видел, но все боялись Анвара с его головорезами, потому и молчали».

- Всё, Степан Степанович, - прервал его мысли голос одного из считающих деньги, - всё точно совпадает - это они. Все до единой купюры, даже не распечатали их.

- Ну что, Никита, - сказал ему подполковник, - давай, оформляй сдачу денег и закрытие дела по розыску.

- Понял, - сказал следователь и повернулся к Ивану, - идем?

- Ага, - сказал Иван и, повернувшись к подполковнику, подал ему руку – спасибо вам!

- Это тебе, дорогой, спасибо! Сразу два дела нам закрыл, да каких! Знаешь, сколько мы за этими деньгами охотились?!

Все дела и формальности были закончены на следующий день, на сейнере. Вместе со следователем и Татьяной они собрали все спрятанное Иваном оружие и боеприпасы, и следователь, пожав всем руки, уехал.

Иван остался на сейнере, в состоянии полной растерянности. Он разглядывал свой, чуть потрепанный уже, документ. На красной корочке было вытеснено «Паспорт моряка».

-«Судно заберут под охрану только завтра утром, а что мне сегодня делать?» - думал Иван. Находиться на борту в этот вечер у него просто не было сил. Все в нем требовало какого-то выхода, разрядки. Он не мог ни сидеть, ни лежать. Приняв душ, Иван быстро оделся, сунул в карман фонарь- электрошокер, несколько сотенных бумажек, и направившись было на выход, вернулся и достал из – под матраца пистолет.

«На всякий случай. Мало ли чего может случиться», - подумал он, сунул его за пояс со спины и сошел на пирс. 

- Степаныч, - крикнул он, поравнявшись со сторожкой, - ты здесь?

- А куда же мне деться то? Здесь я, - послышался голос и дверь открылась.

- Степаныч, я пойду прогуляюсь, а ты тут присмотри за моим крейсером, хорошо?  

- А чего же не присмотреть, конечно же, присмотрю.

- А куда бы мне тут можно было прогуляться?

- Так в «Аэлиту», куда же еще-то? Там все прогуливаются. Больше негде.

- А где это?

- Ты вот иди прямо по улице и не промахнешься!

- Понял, Степаныч, - сказал Иван и протянул ему сотенную бумажку.

- Спасибо тебе, мил человек, за щедрость. Ты это… поосторожнее там. Увидят, что деньгами соришь – могут и нагрубить как-нибудь в темном переулке…

- Ничего, Степаныч, я знаю, как здесь грубят. Довелось попробовать. Так что, пусть грубят, я тоже не смолчу, ежели чего. Спасибо за предупреждение.

Иван выбрал столик в углу, откуда ему был виден весь зал и вход. Народ только - только начал собираться, музыканты на маленькой эстрадке в углу с важным видом, лениво распаковывали свои инструменты.

Бармен за стойкой показался Ивану знакомым. Он тоже узнал Ивана, судя по тому, как часто он поглядывал в сторону Ивана.

- Что будем заказывать? – оторвал его тонкий голосок официантки.

Иван поднял на нее глаза. Тоненькая, практически бесцветная девочка в смешной и как-то странно торчащей в разные стороны миниюбке из грубой ткани, С таким же смешным белым передником, абсолютно совпадающим с юбкой по степени нелепости, она была похожа на кого угодно, только не на официантку. Ей бы пошло быть студенткой на студенческом капустнике, а для официантки явно не хватало пышной груди, таких же пышных бедер и нахальных глаз, как показалось Ивану.

- Так что, заказываем что-нибудь или пока помечтаем? - напомнила о себе девочка.

- Простите. Закуску на ваш вкус, а пить буду водку. И еще – принесите графин чистой холодной воды.

Когда принесли водку и воду, Иван налил себе полную рюмку, но пить не стал. Внезапно, очень остро, почти физически он почувствовал опасность. Исходила она от бармена. К нему подошли двое – высокий худой парень лет двадцати пяти и низкий, довольно накаченный крепыш лет тридцати. Переговариваясь с барменом, они украдкой поглядывали на Ивана.

«Обстановка сгущается, - подумал Иван, - рановато я решил разговляться, придется еще немножко попоститься».

Взяв в руку рюмку, Иван сделал вид, что выпил водку и незаметно, держа в другой руке фужер, вылил водку в него.

Когда принесли закуску, графин был на треть пуст, а фужер полон. Съев салат, Иван вылил водку из фужера в салатницу. Те двое сели за столик у выхода и потягивали пиво, делая вид, что слушают музыкантов. От взглядов, которые они время от времени бросали в сторону Ивана, у него пробегал холодок по спине. Он понял, что встречи с ними ему не миновать, а значит, он должен быть максимально к ней готовым.

Постепенно опустошая тарелки и графинчик, Иван незаметно переложил шокер в карман брюк. Народ к тому времени гулял уже в полную силу. Музыка гремела на всю мощь больших динамиков, стоящих вдоль стены, и масса разгоряченных тел в такт колыхалась на пятаке перед эстрадой.

Иван сделал знак официантке, пробегавшей мимо, и она подошла к нему.

- Счет, пожалуйста, - сказал ей Иван.

Посмотрев в принесенную ею серую бумажку на блюдце, Иван положил на нее две стодолларовые купюры.

- Ой, - девочка сделала круглые глаза, - спасибо!

- Спасибо и вам, - сказал Иван и, чуть покачиваясь, пошел к выходу.

На улице было темно и тихо. Стараясь ступать как можно тише, он прислушивался к тому, что творится сзади. За ним шли.

Иван достал пистолет и переложил его за пояс спереди, сняв с предохранителя. Шокер взял в руку так, чтобы он был в рукаве.

- Эй, красавчик, погоди немного, - раздалось сзади, - разговор есть.

Иван остановился и повернулся. Те двое, из ресторана, были метрах в пяти.

- Я слушаю вас.

- Закурить у тебя нет, случайно? Надоело нам свое, твоего захотелось.

- Нет, не повезло вам сегодня. Я не курю.

- Нет, ты понял, - куражился высокий, - нам не повезло!

- Так это он точно ошибся, - сказал крепыш, - это ему повезло уже один раз, оказался живучим, а в этот раз уж точно не повезет.

- Ну да, два раза же не может так повезти! – засмеялся долговязый, и в руке его блеснул металл. 

- Ребята, я человек мирный, - сказал Иван, выставив в левой руке электрошокер, а правой взявшись за рукоятку пистолета, - но вы меня заставляете…

- Ах ты, су-ука, ты еще и угрожаешь! - прошипел длинный и шагнул к Ивану.

Иван включил фонарь, дав яркий луч длинному в глаза. Мгновения, на которое тот растерялся, хватило для того, чтобы прижать шокер к его груди. Через пару секунд Иван отскочил от падающего тела и направил свет на крепыша. Тот уже достал пистолет, но направить его на Ивана не успел. Иван мгновенно выхватил из-за пояса и направил на крепыша пистолет.

- Стреляю! - тихо сказал он.

- Стреляй! - сказал крепыш и поднял пистолет, но нажать на курок не успел. Иван выстрелил. Простреленная рука нападавшего неестественно переломилась, и оружие упало на землю, выстрелив от удара. Иван ощутил легкое жжение на ноге и одновременно услыхал вскрик длинного, лежащего сзади.

- Ах, ты… - завыл крепыш, и перед лицом Ивана мелькнул нож.

Иван успел отшатнуться и, не целясь, выстрелил перед собой. Крепыш застонал и согнулся пополам. Иван не стал ждать, когда он упадет, и быстрым шагом пошел на судно. Сердце отчаянно колотилось.     

- И как, хорошо погулял? - спросил Степаныч, сидящий на сходне.

- Отлично, Степаныч.

- Никто не привязался?

- Да нет, тихо было.

- Странно. Везучий ты такой, значит!

- Ага. Степаныч, у меня к тебе просьба есть.

- Говори.

- Ты не поспи сегодня. Покарауль меня. Если кто будет подходить к пирсу, ты мне дай знать, нажми вот на это, - сказал Иван, показывая кнопку и протягивая Степанычу сотенную бумажку.

- Понима-аю. Все понимаю. Я как раз сегодня выспался хорошо днем. Чего же не покараулить хорошего человека, покараулю.

- Вот и ладно. Утром свидимся.

- Ага. Ты спи спокойно, все будет хорошо.

Уснуть Ивану удалось с трудом. Так, одетым, он и заснул на не расстеленной кровати. Когда раздался звонок, в иллюминатор уже светило солнце. Иван вскочил и, сунув пистолет в карман, вышел на палубу.

У сходни стоял милицейский УАЗик с открытой передней дверью. В нем сидел милиционер.

- Это к тебе, - растерянно сказал Степаныч.

- Иван Николаевич Соколов? - спросил второй милиционер, стоящий рядом со сходней.

- Да, это я, - ответил Иван.

- Собирайтесь. Я должен доставить вас в управление.

- С вещами?

- Да.

- А…

- Быстро, времени очень мало.

Вернувшись в каюту, Иван дрожащими руками застегивал пуговицы куртки. Подумав немного, он взял дипломат с деньгами, конверт и мешочек с камнями.

-«Сдам. Все одно, не пригодятся больше», - подумал он.

- Вот и погулял на свободе. Недолго длилось счастье, да и было ли оно? – громко сказал он, поглядевшись в зеркало и, бросив пистолет в иллюминатор на противоположном от пирса борту, твердым шагом пошел на выход.

«Отдохнули, погуляли, постреляли», - сложились в мыслях Ивана слова и тупо, помимо воли, повторялись раз за разом.  

(В. Федоров)


Возвращение к себе