Арктика

Потом, через пять суток пути мы вошли во льды… От горизонта до горизонта были громадные льдины. Мы шли, стараясь обходить их, однако когда судно все-таки наезжало на льдину, оно тяжело содрогалось от удара, мачты качались, посуда звенела… Льдина медленно вставала на дыбы, показывая какая она толстая! Лед в подводной части льдины был очень красив - зелено-голубой и весь изъеденный водой. Под водой льдина была намного толще, чем над водой. Вскоре просветы между льдинами стали все меньше и меньше, а удары все чаще и чаще… На льду попадались совершенно великолепные лужицы с водой, синей как будто ее синькой подсинили. Третий сказал, что это снежницы – это лед, который таял в течение многих-многих лет в этом месте и опять замерзал. В результате этого вода в лужице стала такая, что в ней отражается море и цвет неба усиливается в этом отражении. Теперь на мосту постоянно находился капитан. Вскоре просветы совсем исчезли и судно встало… идти дальше было некуда… По всему горизонту только бело-серый лед и все…

Капитан спустился к себе в каюту и я решился спросить у Третьего:
- Что будет дальше с нами?
- Ничего страшного, скоро подойдет ледокол и выручит нас.

Ледокол пришел на следующее утро. Это был очень красивый и я бы даже сказал нарядный кораблик, совсем не похожий на наше тяжелое судно-работягу. Он подходил к нам, как-то весело круша лед, который с громким глухим звуком вздымался от того, как ледокол своим скошенным внизу форштевнем (носом) подминал и взламывал его. Ледокол сделал круг вокруг нас, отчего наше судно дрожало и тряслось как бы в нетерпении – скорее пойти вперед! Затем он вышел у нас по носу и мы двинулись за ним, в том канале, который он проделывал своим корпусом в сплошном ледяном поле. Так мы медленно шли почти сутки, а потом встали… Оказалось, что этот ледокол уже не справляется с таким тяжелым льдом… Вечером пришло чудо! Это был тот самый первый в мире атомный ледокол «Ленин», о котором я уже столько слыхал и в школе, и по радио и по телевидению!

В тот вечер я заснул с большим трудом, потому что был очень взволнован видом ледокола! Он был совсем такой же как на картинках, только на картинках он был совсем несерьезный, а этот…. Он был громадный.. приземистый… Когда ледокол проходил мимо нас чтобы обколоть нас с маленьким ледоколом, судно наше не просто тряслось, а прямо содрогалось от напора взламываемого льда. За кормой у него выныривали громадные горы льда. Он зашел перед нами и мы двинулись. Возглавлял караван «Ленин», за ним шел «наш» ледокол, который колол выныривающие из-под «Ленина» громадные льдины, чтобы они не повредили наше судно и потом – мы. Вот так нас и провели до Певека - цели нашего рейса.

Там ждали нас, потому что мы были первым танкером, который привез им топливо для электростанции, для машин и самолетов после долгой зимовки.

Обратный переход был практически без ледокола, потому что, как объяснил Третий, сжатие прекратилось, подул «отжимной» ветер и лед стал разреженным.

Все было так же, если не считать того, что на судно напала белая медведица! Она была не белая, а какая-то желтоватая и просто огромная! Медведица с двумя медвежатами стояла на льдине и, когда один из медвежат прыгал в воду, она его лапой как поварешкой выкидывала опять на льдину! Все на палубе смеялись и радовались этому развлечению. Вдруг медведица бросилась к нашему судну и остановившись в нескольких метрах от просвета между льдинами, по которому мы шли, оскалилась и громко заревела. Она была очень сердита на нас, но никто на нее не обиделся, потому что все поняли, что она защищает своих детей!

Вечером отец сказал, что мы зайдем в порт Провидения. Это на Чукотке. Как оказалось, у нас осталось мало пресной воды для питья и для умывания, и мы зайдем, чтобы набрать воды.

Утром я быстро встал, умылся, пошел в кают-компанию и только начал пить чай, как раздался звонок. Буфетчица тетя Таня подняла трубку и улыбнувшись сказала, что это меня. Я взял трубку. Это был старший помощник капитана. Он сказал, что если я хочу посмотреть на китов, то должен поторопиться и подняться на мостик. Нужно ли говорить, что меня как ветром сдуло и я вихрем взлетел по крутым трапам на мостик.

Киты были огромные! Целых три. Черные, с большими хвостами. Они то исчезали в воде, то показывались снова, блестя громадными черными спинами и громко выдыхали, выбрасывая облачко то ли пара то ли брызг. Зрелище такой красоты, что завораживало… Громадные туши так легки в воде и они явно играли друг с другом, поднимая вокруг себя тучи брызг…

Потом была Камчатка с ее красивыми заснеженными остроконечными сопками….

В Петропавловске-Камчатском мы съездили на Паратунку - это такое озерцо небольшое с горячей водой, которая бьет из родников. В нем можно купаться и зимой, в мороз - вода всегда горячая. Вода эта лечебная и поэтому долго в ней нельзя было сидеть, а жаль!

Переход с Камчатки домой был довольно скучным, если не считать дельфинов, которых мы встретили незадолго до подхода к родному берегу. Если честно, очень хотелось домой…. Для меня это была первая в жизни столь долгая разлука с мамой, младшей сестренкой и друзьями – почти два месяца! А еще мне очень хотелось побыстрее рассказать ребятам о том, что я видел!

Вот тогда, по возвращении из этого рейса я и понял кем буду когда стану взрослым.

Ведро

Кроме меня в том рейсе был еще один мальчик, сын механика - Сережка. Он был маленький, всего 6 лет и я чувствовал себя по сравнению с ним немножко взрослым. Мы часто затевали разные дела, эти дела не всегда были безопасными. Только чудо спасло меня в тот момент, когда я, помня кадры из фильмов, решил зачерпнуть ведром на веревке воды из-за борта на ходу… Сначала я хотел намотать веревку на руку, чтобы покрепче держать ведро, но передумал и привязал конец веревки к стальному релингу (поручню). Ведро полетело за борт и в какое-то мгновение произошло то, что и должно было произойти.

Веревка резко натянулась, погнув стальной релинг и с громким хлопком лопнула, ударив меня при этом оборванным кончиком по тому месту, которое помнило мамин ремешок за мои шкоды в детстве. Мамин ремешок однако, был гораздо слабее.

Я представил себе что было бы, намотай я веревку на руку и боль показалась мне не такой уж и сильной.. На попе остался большой и почти черный синяк, который долго болел и не сходил. Естественно, что никому об этом мы ничего не рассказали. Это был первый серьезный урок, который дало мне море - прежде чем что-то делать, нужно хорошенько подумать, что из этого может получиться.

Баклажан

Тихий океан, третьи сутки в одиночестве судно бежит в сторону дома. В кают-компании начался обед. Тишина, разговоров никаких почти. Все сосредоточенно ели вкуснейший судовой борщ и макароны по-флотски, которые капитан назвал, ужасно рассмешив меня при этом, «макароны с мусором». Внезапно в кают-компанию врывается взволнованно-взъерошенный Сережка, даже не спросив разрешения у капитана войти и истошным голосом закричал:

- Там баклажан прилетел!!! Большой-пребольшой!!!

Тишина… Капитан медленно, явно с трудом сдерживая улыбку, спрашивает его:

- Молодой человек, а вы уверены что это именно баклажан прилетел?
- Ну да, мне боцман сказал. Он черный такой, с большим-пребольшим носом, на мачту сел!
- В таком случае сдается мне, что все-таки это прилетел не баклажан, а баклан, не так ли??
- Ой… да….. точно…. баклан….

Тут уж никто не смог больше сдерживаться и кают-компания разразилась совсем необычным для этого места во время обеда хохотом.

Библиотека

Всю свою жизнь, сколько себя помню, я много читал. В детстве очень любил сказки Г.Х.Андерсена, позже увлекся фантастикой и она на всю жизнь стала моим любимым чтением. Потом я открыл для себя классику. Не так как «проходят» в школе, а серьезно, по-настоящему. Приходя на новое судно, я первым делом интересовался – какая там библиотека. Практически все, что было, прочитывалось от корки до корки. Судовая библиотека - это обычно большой шкаф или стеллажи с дверцами, а ключ хранится у одного из членов экипажа. Никто не записывает что ты берешь и когда возвращаешь – этого делать нет необходимости в маленьком экипаже. Совсем другое дело на большом пассажирском судне или ледоколе с большим экипажем – там все как в настоящей библиотеке на берегу.

На третий или четвертый день того рейса был шторм и не было возможности выйти на палубу. Я решил почитать… Узнав у вахтенного матроса где находятся книги и у кого ключ, я направился за ним. Когда я стал стучать в дверь каюты, проходящий мимо моторист сказал, что Володя (его имя врезалось мне в память), который мне нужен, отдыхает после ночной вахты и не нужно его будить. К обеду он проснется и тогда откроет мне библиотеку… Я же продолжил стучать и в конце концов он поднялся, открыл мне дверь и сказал что в обед откроет.. Я стал просить…. Он молча оделся и так же молча пошел и открыл мне библиотеку… Получив, что хотел, я сразу же стал очень сильно переживать о том что сделал, но сделанного не вернуть… Потом, гораздо позже я уже на своем опыте вполне осознал что такое ночная вахта и почему нельзя трогать человека, отдыхающего после нее…. Всю мою дальнейшую жизнь, до сих пор, мне очень стыдно за тот поступок. Я никогда о нем не забываю, хотя и хотелось бы забыть… Это был еще один серьезный урок того рейса ….

(Виктор Федоров. См. Персональный сайт victorf.ru)