Глава восьмая

(После шторма. Соя. Шашлык. Подготовка к операции 'обмен'. Новое в меню)

После шторма

Шторм бушевал четверо суток. В бойницы были видны огромные валы серо-свинцового цвета. Ветер ревел не переставая. В воздухе висела мгла из мельчайших капель соленой воды. Чайки, используя сильный ветер, неподвижно висели в воздухе на уровне бойниц и их можно было рассматривать вблизи. Время от времени мы выходили наружу. Постояв пять-десять минут у двери, слушая непрерывный шум леса и дыша влажным воздухом, мы внось уходила, закрыв за собой дверь и ощущали соль на губах. Жизнь наша все это время шла спокойно, размеренно. Мы наносили вниз, к катеру, топлива и наполнили оба бака. Васька утром встречал нас и, дождавшись угощения, исчезал.

Мы сошлись во мнении, что он давно и накоротке знаком с людьми. Скорее всего, он много крутился возле рыбодобывающих судов, сейнеров, которые в этих местах ловят кету, кальмара, сайру. Похоже, он не разочаровался в людях, потому и принял нас так дружелюбно и спокойно. И мы тоже не разочаровали его! Только вот кто это был, мы так и не знали, подозревая все же, что это сивуч, а не нерпа, потому что нерп Люська видела на Сахалине. Может быть, это был котик или тюлень, но, судя по тому, что мы видели на телеэкране, они тоже немного другие. Ну, да и ладно, решили мы. Пусть будет просто морским котом Васькой и все тут! Нас это устроило, да и Ваську, скорее всего, тоже, поскольку не лишало его лакомства.

Все рано или поздно проходит, прошел и этот шторм. Выглянув из окна утром, я увидел, что море синее, небо синее и ветра уже нет. По морю еще шли валы, но они были какие-то гладкие и совсем не страшные на вид.

Мы вышли наружу и пошли к пляжу. Солнце ослепительно сияло, было тепло и весело на душе. Всюду валялись мелкие ветки, дубовые листья, в лесу виднелись поваленные деревья. На пляже ничего не изменилось. Мы в очередной раз удивились тому, насколько удобна и безопасна эта бухта.

- Леш, а давай гребешка достанем, а?

- Давай. Заодно и искупнемся.

Так мы и сделали. Наплескавшись, мы накидали много гребешка. Люська, кроме гребешка, выбросила на песок несколько трепангов – отвратительного вида, серо-зеленых бородавчатых длинных комков, покрытых слизью. Они были такого ужасного вида, что я не мог не задать ей вопрос.

- Люсь… мы что, собираемся … есть эту гадость?

- Еще как! За обе щеки будем уплетать! В них есть все, что нужно человеку, это же морской женшень! Думаешь, почему сушеный трепанг продается на вес золота? В нашем с тобой питании нет овощей и фруктов, так пусть будут биологически активные вещества и витамины из трепанга, они не будут лишними! После такой лекции мне ничего не осталось, кроме как кивнуть и начать мысленно готовиться есть эту пакость! В конце концов, едят же аборигены в Австралии личинок, червяков, пауков и живут!

Когда мы вернулись, она быстро разделала трепанг, разрезав его вдоль, вычистив внутренности и поскоблив снаружи. Промыв как следует под краном, она нарезала его тонкими колечками. Он был пустой внутри и колечки панциря оказались похожим на кольца кальмара толщиной три – четыре миллиметра, правда цвет был похуже!

- Если его попробовать есть сырым, ничего не получится – никакие зубы не возьмут его. Если его варить, на это нужно не менее трех часов, а я сейчас приготовлю его примерно за пятнадцать минут!

Сказав это, Люська положила колечки трепанга в пиалу и залила соевым соусом. Пока она занималась приготовлением риса, я сидел рядом, наблюдая за ней и обдумывая, что еще нужно сделать для полной готовности к проведению операции по захвату. Постепенно мне стало ясно, что в принципе, мы уже готовы к походу, нужно только обдумать и тщательно отработать сам момент начала операции.

- Люсь, вот давай представим – мы увидели подходящий к острову катер и поняли, что это он, наш единственный шанс! Что тебе надо взять, где оно и готово ли?

- Ой, а я и не думала об этом.

- Вот потому и спросил. Думаю, нам нужно немедленно отработать этот момент. Воду мы уже запасли и она там, внизу. Что с продуктами?

- Лепешки здесь, но их не очень много. Рис тоже здесь. Рыба в галерее. Может принести сюда и здесь развесить несколько пластов?

- Да, так было бы правильно. Только нужно еще, чтобы здесь же лежал ранец, а лучше два, в которые все это можно было бы быстро побросать. Я принесу их. Итак, с водой и продуктами решено!

- Я буду побольше лепешек делать, чтобы не меньше десятка было всегда.

- С оружием… Сейчас поедим и я пойду вниз, подготовлю, чтобы оно тоже было готово.

Соя

- Ну, а теперь попробуй трепанга, - сказала Люська, сливая соевый соус. Поставив пиалу, она подала мне палочки. Я взял ими колечко и, глядя на то, как она взяла такое же и с довольным видом жует, положил его в рот. Вкус был какой-то новый, но не резкий и чуть похожий на гребешок. Это было похоже на мягкий хрящик в холодце…

- Вкусно?

- Пожалуй, да.

- А вот возьми и попробуй кусочек, который не был в сое, - сказала она и подала на палочке колечко. Я взял его зубами. Это было колечко как будто из твердой и упругой резины. Как я его ни жевал, все было бесполезно - ни разжевать, ни откусить!

- Впечатляет! И это соевый соус такое делает? Чудеса!

- Да! Этот соус - чудо сам по себе. Хочешь, я расскажу о нем? Мне моя однокурсница в училище, кореянка, рассказывала. А потом я еще и читала много о нем.

- Конечно же, хочу!

- Так вот, соевый соус в Китае, Корее и Японии знают уже больше трех тысяч лет. Может быть, он существует и пять и шесть тысяч лет, но упоминается в разных источниках три. Самое интересное – рецепт за эти тысячи лет совсем не изменился!

- Вообще, - продолжала Люська, - технология приготовления сои очень сложная. Берут очищенную сою, моют ее множество раз и очень долго варят, пока зерна не станут совсем мягкими. Потом эту разваренную массу смешивают с ячменной или пшеничной мукой очень грубого помола и начинается ферментация. Она может длиться от двух-трех до шести месяцев. При ферментации соя выделяет темно-коричневые соки с необычным, приятным запахом и вкусом.

Через два – три месяца эту массу фильтруют и получают так называемую светлую сою. Эта соя самая дешевая и обычно она употребляется повседневно. В нее, в зависимости от назначения, добавляют соль, морские водоросли, отвары моллюсков, патоку, мед, грибы и т.д. Никаких консервантов не нужно, так как соевый соус сам по себе консервант и антисептик!

Самые же дорогие сорта сои изготавливаются из массы, которая остается после отжима первичной сои. Из этой массы формируется большая груша, которая подвешивается и так висит два-три года. Время от времени ее поливают специальными составами. Внутри этой груши идет постоянный процесс ферментации. Опытные мастера знают, когда и в какой стадии зрелости находится ферментация. Ее разрезают и внутри оказывается черная ферментированная сердцевина. Это – самое ценное! Эта сердцевина также долго замачивается и в результате получается чудо-продукт!

Уже доказано, что качественный соевый соус содержит в себе в десятки раз больше витаминов и полезных биологически активных веществ, чем натуральное виноградное красное вино!

Соевый соус идет в совершенно любые блюда из мяса, птицы, рыбы, морепродуктов и даже в мучные блюда! Особенно замечательно соя идет к пельменям и лапше. Как соя действует на моллюсков, ты уже знаешь. А еще с соей можно есть сырую рыбу! В японской кухне существует блюдо «сашими», которое представляет собой сырую рыбу. Филе рыбы режется на кусочки толщиной в полсантиметра и, макая в сою, его можно есть сырым. Правда, во избежание неприятных последствий, эту рыбу нужно предварительно сильно заморозить, а потом медленно, естественным путем разморозить. Для сашими идет лосось, тунец, морской окунь, угорь. А еще в соевом соусе можно замачивать мясо и под действием ферментов, содержащихся в ней, оно становится просто удивительно мягким. В отличие от вина и уксуса, соевый соус не меняет вкус мяса, а лишь усиливает его!

- Стоп, стоп, стоп! Вот здесь прошу поподробнее!

- Уф, такую лекцию выдала, а тебе все мало, - засмеялась Люська.

- Народ требует уточнения! Даешь рецепт шашлыка с соей!

Шашлык

- Ну, хорошо. Я просто расскажу, как его делает мой дед, а вкуснее шашлыков я не пробовала! Так вот, он нарезает мясо, а потом перемешивает его со специями.

- Подробнее, пли-из, с какими специями?

- Перец черный и сладкий красный, мелко нарезанные кинза и петрушка, много лука кольцами.

- Про соль забыла сказать!

- И ничего я не забыла! Соль не нужна, ее вполне достаточно в соевом соусе! Конечно же, кто любит посолонее, может добавить немножко соли. Так вот, понемножку он начинает наливать сою, при этом руками как бы вжимая ее в мясо, постепенно перемешивая его. Постепенно соя исчезает, впитывается мясом. Снова подливает и опять «жмакает» мясо, пока она не исчезнет. Так он вливает сою из расчета примерно пол литра сои на пять – семь килограмм мяса. Свободнй сои практически не остается – она вся должна впитаться в мясо. Вот и все! После этого мясо стоит примерно два часа, а если шашлыки нужны утром, мясо замачивается с вечера, хорошо уминается, поверхность выравнивается и сверху наливают соевое или другое растительное масло без запаха тонким слоем, чтобы закрыть доступ воздуха.

- Жаль…- только и сказал я.

- Чего жаль?

- Жаль, что мяса нет!

- Да уж, неплохо бы…

Подготовка к операции «Обмен»

Незаметно, за беседой мы съели весь трепанг, закусили его рисом и, попив чайку, занялись делом. Оставив Люську на камбузе, я пошел вниз. Обследование ружейного склада в галерее потерны показало, что там есть еще один пулемет и еще целый ящик со снаряженными лентами. Я взял его, четыре ленты и отнес их к катеру. Кроме того, захватил десяток небольших гранат. Конечно же, я понимал, что всего этого оружия слишком много, но все это может послужить хорошим доводом в разговоре с бандитами. Пусть оно будет, а понадобится или нет – это уже другой вопрос, решил я и пошел с пулеметом наверх, чтобы очистить его от консервирующей смазки.

У Люськи на камбузе кипела работа. Большая стопка лепешек высилась на тарелке. Я сходил наверх, принес пару ранцев и моток полевика. Растянув его на камбузе, я сходил в галерею, принес целую стопку полуготовой вяленой рыбы и мы развесили ее. Начистив пулемет, я отнес его вниз.

Теперь – кейс. Что с ним делать? Прежде всего, я взял из мешочка десяток камней и пачку купюр и положил их в карман. Затем я пошел на склад и, освободив пару мешков, плотно обернул кейс прорезиненной тканью в несколько слоев и перетянул все полевиком. Теперь он был защищен от влаги. Где его спрятать? Спустившись вниз, я задал этот вопрос Люське.

- Наверное лучше всего где-то снаружи, - мудро рассудила она, - мы же не знаем, что будет с катакомбами.. Может быть, кто-то найдет их и либо взорвет, либо закроет выходы так, что пробраться во внутрь мы уже не сможем.

- Тогда идем, поищем место.

Мы взяли по саперной лопатке и пошли. Место выбирали недолго. Мы решили закопать его недалеко от озера. Выбрав очень укромное местечко, которое легко будет найти, мы выкопали ямку и закопали его, присыпав сверху сгнившими листьями и ветками. Лопатки мы также завернули в эту ткань и спрятали недалеко, в камнях.

- Ой, Леш, а мы же хотели камешки взять, - вспомнила Люська по пути обратно.

- Я оставил. Только я думаю, что не стоит никакие мешочки шить. Это слишком легко будет обнаружить и забрать. Предлагаю спрятать камни в каблук ботинка. Постараюсь заделать их так, что будет совсем незаметно.

- Хорошо, сейчас вернемся и я дам тебе свой ботинок.

Я долго думал, как это сделать. Потом все-таки надорвал внутреннюю замшевую стельку и ручной дрелью, которую взял на складе, высверлил пять углублений. Положив туда камешки, я стал думать, чем их заделать. Решение было опять же за Люськой.

- А чего тут думать, вырезать кусочки такой же кожи с других ботинок – вон их на складе сколько, а приклеить тестом из лепешек.

С этими словами она взяла лепешку и скатала из мякоти шарик. Так и сделали. Залепив отверстия тестом, туда же вставили кусочки кожи и отверстия стали почти незаметны. Вернув на место стельку, проделал все то же самое на своем башмаке.

- Сегодня нам нужно восстановить нашу сигнализацию, - сказал я.

- Так давай и займемся этим, я уже закончила с блинами.

- Хорошо, сейчас принесу полевик и займемся.

Приготовив струну, мы пошли на выход. Вскоре система была восстановлена и опробована.

- Ну что, давай обсудим план наших действий по операции « Обмен».

- Давай, - засмеялась Люська, - обмен так обмен.

- Итак, я предлагаю обсудить первые действия по звонку сигнализации. Ты, в полной одежде и с оружием летишь на камбуз и там, сложив рыбу и лепешки в рюкзаки, спускаешься к катеру. Складываешь все это в катер, заводишь мотор и в катере ждешь меня. В любом случае ты сидишь там и никуда не уходишь.

- Поняла. А ты?

-Я по тревоге сразу бегу на выход и наблюдаю за гостями. Определившись, бегу к тебе. Если операция начинается, мы грузим воду и – вперед. Если нет - возвращаемся наверх и ждем их ухода. И вообще, действуем по ситуации.

- А если тебя долго не будет, что мне делать? Я же буду волноваться!

- Все равно, ни в коем случае не уходи оттуда, это будет означать, что я наблюдаю за ними и действовать еще рано! Хорошо?

- Хорошо…

- Кстати, нужно бросить в катер пару курток теплых. Я читал, что в море самое тяжелое – это нехватка воды и переохлаждение. Вода у нас есть, а вот переохлаждение нужно предупредить.

- Все поняла, сегодня же положу куртки.

Дни проходили ровно и спокойно. Мы несколько раз выходили на катере и тренировались в определении курса, пользовании приборами. А еще мы несколько раз стреляли из пулеметов и автоматов. Однажды, когда мы вернулись из очередного похода и ошвартовались к причалу в потерне, Люська опять поразила меня своим аналитическим умом.

- Леш, а Леш! Вот мы поставили сигнализацию в бухте… А если кто сюда зайдет? Вот так же, как и мы… увидят с катера и зайдут?

- Ты как всегда права, - только и смог ответить я.

Весь тот вечер я только и думал об этом. Делать звонок я не видел смысла потому, что если они проникнут вовнутрь, мы можем не успеть задержать их и тогда мы станем практически беззащитными. Нам никак нельзя впустить их, любой ценой. Подумав, я решил, что нужно делать растяжку.

Утром мы пошли вниз, взяв с собой полевик и инструменты. Взяв две гранаты, мы завели катер и пошли на выход. Метра за три до выхода мы остановились и привязали с обеих сторон по гранате. Затем осторожно, загнув побольше усики чеки, чтобы не выдернуть случайно, привязали полевик между обеими чеками. Провод свисал почти до воды.

- А Васька не зацепит провод?

- Это вопрос… Видимо, придется повыше поднять.

- Хорошо бы еще и самим на выходе не забыть, что поставили, - тихо сказала Люська, когда мы закончили устройство растяжки и поставив катер, поднимались наверх.

- Да уж не забудем!

Новое в меню

Дни шли за днями. В полдень, когда мы пообедали, Люська вдруг сказала:

- А ты знаешь, а мы же можем коптить рыбу!

- А ты знаешь, как устроена коптильня? Я не имею понятия. Я знаю, что есть специальная жидкость для копчения…

- Жидкость эта существует для обмана таких доверчивых как ты, а не для копчения, - со смехом прервала она меня, - при нормальном копчении никакая жидкость не нужна! А коптильная жидкость нужна больше для подкрашивания ее, чтобы была похожа на копченую! Я знаю, как коптят рыбу.

Прежде всего, мы занялись устройством коптильни. Это оказалось совсем не простым делом. Мы обыскались по всем складам, но пустую железную бочку так и не нашли. Тогда мы сколотили деревянный ящик высотой метра полтора и со сторонами чуть больше метра. Снаружи мы обтянули его тканью от мешков.

Сверху сделали крышку, также уплотнив ее тканью. В верхней части ящика натянули несколько проводов, чтобы на них вешать рыбу. Потом Люська долго объясняла мне, что нужно сделать и я взял кастрюлю литров на двадцать и прорубил сбоку дыру сантиметров десять диаметром. Точно такую же сделал и в ящике, тоже сбоку. От этой дыры до ящика, по Люськиной инструкции, я провел медную трубу длиной метра полтора, загерметизировав все мякишем лепешки.

- Все, теперь коптильня для холодного копчения готова, осталось подготовить рыбу и опилки.

- Рыбу? А той, что в галерее мало?

- Она не пойдет для холодного копчения. Для горячего - да. И сегодня мы ее сделаем!

- Хорошо, что дальше?

- А дальше мы с тобой идем в лес на заготовку дров для коптильни.

- Я взял топор и мы пошли на выход.

- Какое дерево будем рубить?

- Ольху.

- Почему именно ольху?

- Потому, что только ольха дает такой великолепный вкус! Вообще-то можно коптить на любом дереве, кроме смолистых и хвойных. Даже на рисе можно! Все дело в том, что рыба будет очень красивая, но совершенно невкусная!

- Целая наука…

- А как ты думал! Я обожаю дедушкину копченую рыбу и всегда ему помогала, вот он и рассказывал мне все об этом.

Совсем недалеко от выхода мы обнаружили сломанную ураганом ольху. Я вырубил небольшую, толстую чурку и мы вернулись. Вечером поставили сеть. Выходя из потерны, мы думали только о растяжке и дрожащими руками, отсоединив провод, положили его в рубке. Наутро в сети было около десятка рыбок килограмм по пять-шесть каждая.

Для копчения Люська разделала рыбу немного иначе, чем для засолки и вяления. Вскрывая брюшки, она вычистила внутренности, затем удалила жабры и как следует промыла все, особенно тщательно – кровь у хребта. Сам хребет не вырезала. Потом она одну за другой густо засыпала каждую рыбку солью внутри и снаружи, плотно укладывая их в большой глубокий поддон.

- Все! Теперь три дня пусть солится!

- У-у, - протянул я, - так долго ждать …

- Ничего, зато потом вкусно будет! - а сегодня я тебя накормлю тоже копченой рыбкой, но только не холодного, а горячего копчения! Конечно же, если ты сделаешь то, что я тебя попрошу.

- Слушай, да ты же просто живой ресторан на ногах! – это что, мне так с женой будущей повезет, да?

- А то!

- Да ради копченой рыбки я что хочешь сделаю!

- Тогда вперед, на склад!

Среди всевозможной кухонной отвари она выбрала тяжелую чугунную, то ли глубокую сковороду, то ли жаровню с такой же тяжелой чугунной крышкой.

- Коптилка должны быть или чугунной или алюминиевой, но толстостенной. У нас дома для этой цели приспособлена чугунная утятница. Если она будет тонкостенной, то не прогреется вся как следует и там будет много конденсата, рыба просто сварится и все. А еще тебе нужно сделать решетку в эту коптилку. Она должна быть такой, чтобы на нее можно было бы положить кусок рыбы и он не касался стенок кастрюли, а между ней и дном было бы небольшое пространство.

Я понял задачу и долго рылся везде, на всех полках, однако же в конце концов нашел какие-то длинные прутья белого металла диаметром около полутора - двух миллиметров. Долго я мучался, но в конце концов выгнул пруток змейкой так, что он лег ровно по диаметру, сантиметрах в двух от дна. Люська придирчивым взглядом осматривала мою работу.

- Ну что же, ты явно старался и заслуживаешь сегодня вечером хорошее угощение!

- Вы очень любезны, мадам! Только вот что коптить-то будем? Ты же не оставила свежей рыбы.

- Как не оставила, оставила! Одну рыбку оставила. Это будет и уха и кусок копченой рыбки.

- Да…ваша хозяйственность впечатляет!

- Хватит лентяйничать! Мне нужен чурбачок ольхи толщиной примерно сантиметров пять и без коры.

- Понял! Пошел пилить!

- И опилки не девай никуда, нам их много понадобится для холодного копчения!

- Есть, не выбрасывать!

Когда я принес чурбачок, она разделывала рыбу. Вспоров брюшко, она вычистила внутренности, но промывать не стала. Затем она отрезала голову, отрезала кусок сантиметров на двадцать от головы. Это, отрезанную часть она стала протирать снаружи и внутри тряпками.

- Салфеток или полотенца бумажного нет, потому простынкой и пользуюсь, – сказала она, видя мой удивленный взгляд.

- А почему бы просто не взять и не помыть под краном?

- То, что собираешься коптить, ни в коем случае не должно мыться и вообще, быть влажным, потому что даст много испарений! Даже еще и подвялить неплохо было бы сутки, однако не уверена, что ты сможешь еще сутки потерпеть, не захлебнувшись слюной!

Затем она слегка посолила снаружи, изнутри и отложила кусок, сказав, что это часа на полтора-два. Пока суть да дело, она помыла оставшуюся часть рыбы и сказала, что приготовит уху чуть попозже.

Прошло довольно много времени и она сказала, что все, рыбу можно коптить. Мы спустились на камбуз и там она вновь стала обтирать этот кусок тряпками. Делала она это тщательно, насухо и начисто вытирая соль и влагу.

- Леш, возьми нож или топорик и сделай мне щепочки толщиной около сантиметра. Штук десять.

Я с любопытством наблюдал за тем, как она раскладывает их плотным пятном посредине жаровни. Сверху на щепочки она насыпала немножко, с чайную ложку мелко накрошенного сахара.

- Это еще улучшит вкус, - объяснила она мне.

Потом Люська уложила решетку и на нее – рыбу, стараясь не касаться стенок. Затем она закрыла крышку и поставила ее на конфорку.

- Включай!

Я разжег огонь и он весело загудел. Сверху, на крышку Люська положила свернутую в несколько раз тряпку и объяснила, что это для того, чтобы крышка не охлаждалась и внутри не было конденсата. Вскоре, я думаю минут через пять из-под крышки стал выбиваться дымок и послышалось легкое шипение внутри.

- Все, сделай огонь слабым. Сейчас, примерно полчаса, она будет коптиться на слабом огне. Дома я обычно делаю это на газе. Сначала на сильном огне, а потом на совсем слабом. Если огонь будет слишком сильным, с рыбы начнет капать жир и он будет гореть. Рыба станет черная, закопченная жирной копотью и горькая. Если огонь будет слишком слабый, рыба будет дольше коптиться. Тут нужно практиковаться и выбирать режим в зависимости от рыбы.

- А какую рыбу можно так коптить?

- А любую! И селедочку и окуня морского. И, между прочим, даже кальмара и курицу, только кальмара сначала нужно кипятком обдать, а то он много воды дает и даже заливает щепки! Только, если очень толстый кусок, нужно подольше, а иначе внутри будет сырое.

Время от времени Люська приоткрывала крышку и заглядывала туда. При этом распространялся такой божественный запах, что я уже просто захлебывался слюной! И вот, наконец, настал долгожданный момент, когда она сказала, что я могу выключить печь.

Когда она сдвинула жаровню в сторону и открыла крышку, на решетке вместо куска сырой рыбы лежал великолепный, золотистого цвета кусок рыбы горячего копчения!

- Сейчас рыбка остынет и начнем пир!

- Люсь, получается, что я полюбил просто чудо и волшебницу!

- По крайней мере, обещаю присмотреть за тем, чтобы голодать или питаться пирожками тебе не пришлось!

Что это была за рыбка, я даже и не берусь описывать, потому что описать это слишком сложно! Мы ели рыбу с лепешками, запивая горячей ухой и это было фантастически вкусно!

Незаметно, в мелких заботах и делах, прошли три дня. За это время я выполнил приказ – приготовить ольховых опилок. Утром Люська сказала, что рыба для копчения просолилась и теперь будем ее отмачивать.

- Приехали! А зачем было так солить, что теперь отмачивать нужно?

- Дело в том, что если не сделать этого, если не просолить рыбу как следует, во время копчения и после в хребте и мясе обязательно начнется гниение, ведь тепловой обработки нет! Сильно просолив рыбу, мы не допустим этого, а отмочив ее сутки, делаем ее нормально соленой.

- Да… только и нашелся я, что сказать.

Вымочив рыбу, на следующее утро мы перенесли ее в галерею, где, к нашей радости, был сильный сквозняк – на море поднялся ветер. Развешав рыбу, мы занялись своими делами.

К вечеру Люська потрогала рыбу и сказала, что она готова к копчению – сухая и сверху и внутри.

Мы развешивали рыбу за хвосты в ящике, привязывая ее к натянутым проволокам так, чтобы они меньше касались друг друга. Закрыв крышку, я положил сверху груз. Затем Люська насыпала в кастрюлю опилки слоем сантиметров десять - пятнадцать, и сказала, чтобы я включил печь под ней. При этом она закрыла крышку и также положила сверху груз. Все, теперь ждем часик. Через час из ящика в нескольких местах стал пробиваться дым. Мы стали заделывать все эти щели и, когда все было заделано, она дала команду выключить печь.

- Все! Процесс закончен!

- Не понял, - удивился я, - уже можно доставать?

- Нет, конечно же! Теперь до утра рыба будет стоять и пропитываться дымом!

- И ты думаешь, она прокоптится?

- Вот завтра и посмотрим, - ответила она смеясь.

Утром, проснувшись еще затемно, я аккуратно сделал так, чтобы Люська тоже проснулась.

- Да-а, протянула она, еле шевеля языком спросонья, - я вижу, что тебе очень хочется рыбки копченой. Встаю!

Чайник кипит, рис через пять минут будет готов. Открываю крышку. Запах неописуемый! Достаю одну рыбку. Темно- красная мякоть и золотистая кожа выглядят потрясающе аппетитно! Нарезаю крупными кусками… Я пожалею вас, дорогие читатели и не буду описывать все ощущения от той рыбки, но уверяю вас, это было очень неплохо!

А потом мы обтерли всю рыбу тряпочкой в соевом масле. Как объяснила Люська, это нужно для того, чтобы она не очень сильно и не так быстро сохла. Так же, как и вяленую, копченую рыбу мы развесили тут же, на камбузе.

- Чем сегодня займемся?

- Не знаю, Алеша. А впрочем…хочешь, на рыбалку сходим?

- На рыбалку?! У нас же и так рыбы тьма, да и сеть лучше с вечера ставить.

- Да нет, я предлагаю обычную, удочками! Там, на катере есть кое-какая снасть.

- А я что-то не видел там удочек.

- А их и нет, да и не нужно. Там есть катушка лески и крючки. Нам нужно только нырнуть за гребешком для наживки и все. Глядишь, камбалы немножко или палтуса поймаем. Неплохо бы для разнообразия! Да и вообще, воздухом подышать, а то мы слишком много времени под землей проводим.

Что я мог сказать? Она была совершенно права! Одевшись, мы пошли вниз. Вышли из потерны и сразу пошли в бухту. Погода была прекрасная, небо и море такого насыщенного синего цвета, как будто синьку развели!

Ткнувшись носом в берег, я заглушил двигатель. Люська уже была раздета и прямо с борта прыгнула в воду. Через минуту у нас был десяток больших раковин гребешка. Забравшись на борт, она стала их разделывать, пока я выводил катер на мысок. Примерно метрах в ста от мыса она по каким-то ей ведомым признакам определила, что здесь неплохое для рыбалки место и можно попробовать. Эхолот показывал глубину тридцать метров. Так мы и сделали. Я дал «стоп», но не стал глушить двигатель.

- Якорь отдавать?

- Нет, не нужно, мы в дрейфе половим, а там - посмотрим.

Достав из-под сидушки коробку, она открыла ее. Там была катушка с толстой, в миллиметр, леской, огромные крючки и несколько свинцовых шаров с колечком сантиметра по три в диаметре. Люська ловко привязала поводки к крючкам, а потом эти поводки – к основной леске, а внизу – груз. Получилась снасть из грузила и двух крючьев на расстоянии примерно с метр друг от друга. Нацепив на каждый крюк целый клубок внутренностей гребешка, она опустила снасть в воду и, подобрав чуток, стала медленно приподнимать и опускать руку с леской.

- А я чем буду ловить, - поинтересовался я.

- Сейчас, подожди чуток, я и тебе тоже сделаю. Ой, тихо…клюет… Вдруг она с силой дернула рукой вверх.

- Сидит! – сообщила она и стала медленно, потихоньку выбирать леску.

- Большая?

- Похоже, что да… Возьми багор. Сачка у нас нет, придется крюком багра под жабры, если что…

Я стоял наготове. Внизу показалось светлое пятно. Постепенно приближаясь, оно выросло в огромного серо- рыжего морского бычка. Это было огромное, килограмм на десять, не меньше, страшилище! Весь в каких-то буграх, покрыт каким - лишайником, с корявыми ветвистыми рогами, в колючках и каких-то неопрятных острых перьях и с огромной зубастой пастью с толстыми губами, в которую без труда вошел бы футбольный мяч! Я достал его багром и Люська, отцепив крюк, сказала, чтобы я отпустил его.

- Давай перейдем немножко. Там, где быки, другой рыбы нет. А я пока свяжу снасть для тебя.

Мы отошли метров на пятьдесят в сторону потерны и Люська крикнула, что можно попробовать здесь. Я остановил катер. Она уже довязывала снасть. Опустив свою в воду, она передала ее мне, а затем, набросав лески на палубу, отрезала ее и, привязав к концу новую снасть, опустила ее с другого борта.

Мы с наслаждением вдыхали свежий морской воздух, пахнущий водорослями, солью, йодом, да и вообще, настоящей морской свежестью. Медленно поднимаю, так же медленно опускаю…Тишина, только изредка плеснет вода о борт, да чайка вскрикнет вдалеке. Сладкая дрема начала обволакивать меня.

Совершенно неожиданно чувствую, как кто-то внизу властно и как-то нахально-аккуратно взял мою леску, как будто намотав ее на руку и потащил на себя. Совершенно рефлекторно, я потянул на себя. Не тут-то было! Тот, что был внизу, потянул сильнее. Я ответил тем же, чувствуя как леска врезается в мою руку.

- Люсь, - стараясь делать это как можно спокойнее, сказал я, - там кто-то есть и он очень сильный.

- Поняла, сейчас я тебе помогу, - отозвалась она и стала быстро выбирать свою снасть.

- Только не тяни сильно! Помаленьку, только-только держи леску в натяжении и выбирай слабину, а если слишком сильно будет тянуть – потравливай, - добавила она.

- Понял, не буду рвать, - ответил я, чувствуя как Этот поддался чуток и я тут же выбрал метра три-четыре.

Помаленьку, потихоньку леска выбиралась и вскоре в глубине стало виднеться какое-то розовое пятно.

- Осьминог! – сказал Люська.

- И преогромный, - добавила она, - но мы не возьмем его.

- Почему?

- Потому что у нас нет сачка, а без сачка он схватится присосками на щупальцах за борт и тут уж его не оторвать, так по борту он и уползет. Есть, конечно, способ, но…

- Какой способ?

- Кто-то ныряет в воду и его щупальцы по очереди перецепляет с лодки на себя, а потом вместе с осьминогом его вытаскивают в лодку. С этим так не получится – уж больно большой, опасно!

- Утащит? – спросил я, потихоньку подтягивая леску.

- Да нет, у него между щупальцами, в центре, клюв большой и твердый, он довольно ядовит и если маленький ничего не сделает человеку, то этот… кто его знает…

Желания быть заклеванным осьминогом у меня не было, как бы ни романтично это звучало! Тем временем он был уже близко. Сверху осьминог смотрелся как огромный оранжево-коричневый зонтик из-за перепонок между щупальцами. Размеры были внушительные! Щупальцы длиной больше метра, в основании были толщиной в мужскую руку, а сам мешок его с большой альпинистский рюкзак!

- Килограмм под шестьдесят - семьдесять будет, пожалуй, - сказала Люська.

- Да, красавец какой! Вот бы фотоаппарат сейчас!

Осьминог тем временем потянулся к катеру и всеми щупальцами припечатался к корпусу. Крюк был в основании одной из лап. Я смотрел и думал, как бы его отцепить…

- Делать нечего, давай мне леску, а сам режь ему лапу. Иначе не отцепить, он всю леску сейчас со снастью утянет как опомнится и побежит! Быстрее!

Я вынул нож и, склонившись к воде, резанул насколько раз ножом поперек щупальца прямо под крючком. Осьминог резко оторвался от катера и быстрыми толчками поплыл, оставив на корпусе щупалец. Люська потянула за леску и натянула его. Рукой я отрывал один за другим присоски и вскоре огромная щупальца-лапа с пятаками бурых присосков величиной с добрую чашку в диаметре, была в катере.

- Что будем делать с ней? – спросил я.

- Праздник живота устраивать, – ответила Люська.

- Ну что, будем еще ловить? – поинтересовался я.

- Ну да, а почему бы и нет?

Не успела она проговорить это, как выражение ее лица изменилось и, взмахнув рукой, она, сосредоточенно сопя, начал помаленьку выбирать леску.

- Никак опять осьминог?

- Не знаю, но тяжко идет!

Вскоре показалась большая серо-коричневая тень. Это была треска! Когда мы ее вытянули с помощью багра, оказалось что в ней было, наверное, не менее восьми – десяти килограмм. Длина больше метра и огромная пасть с зубами как у собаки.

- Сегодня у нас будет очень вкусный ужин, - сказала Люська и добавила, что все прекрасно, но не хватает лука…

- А для чего тебе лук, - спросил я.

- Как для чего? А поджарку из трески ты никогда не ел? Да и осьминожку тоже с луком надо бы…

- Нет, - признался я.

- Тогда ты много потерял, но я берусь восполнить этот пробел по возвращении, а сегодня и поджарка и осьминожка будут без лука.

Мы ловили еще часик-полтора и в конечном итоге поймали еще две трески. Одну поменьше, а вторую еще больше первой. Насчет рыбы было принято единодушное решение - оставив себе самую большую треску, устроить пир Ваське! Именно это мы и сделали, вернувшись в потерну. Васька появился там почти сразу, молча высунув голову и уставившись на нас своими умными глазами. Мы порубили рыбу на куски и он мигом съел одну. Вторую мы также порубили на куски и оставили здесь же, на нижней ступеньке, не сомневаясь, что он съест вскоре и это.

Спокойно, размеренно жили мы день за днем, занимаясь своими делами. Иногда мы ловили рыбу и откармливали Ваську, который теперь уже неотступно был рядом на рыбалке и принимал угощение прямо на месте ловли. Мы прекрасно понимали, что рано или поздно, гости придут. Мысли об этом были почти постоянно… Мы многократно обсудили и отработали план действий, даже тренировки несколько раз проводили. Казалось бы, все было предусмотрено и мы полностью готовы к визиту, однако длинный резкий звонок нашей сигнализации, прозвучавший в один прекрасный полдень, оказался неожиданным.

(Виктор Федоров. См. Персональный сайт victorf.ru)


Тихоокеанские каникулы