Испания эпохи бурбонов. XVIII век

Со смертью в ноябре 1700 года Карла II, не оставившего наследников, вопрос о том, кто должен быть новым королем привел к Войне за испанское наследство (1701—1714) между Францией и Австрией с её союзниками, главным из которых была Англия. Франция возвела на испанский престол Филиппа V Бурбона (внука Людовика XIV), который остался королем ценой уступки Австрии владений в Нидерландах и Италии и обещанием , что Франция и Испания никогда не объединятся под правлением одного монарха. На долгие десятилетия политическую жизнь Испании начали определять интересы её северного соседа.

Воцарение Бурбонов означало приход на государственные посты выходцев из Франции и Италии во главе с Альберони, что способствовало некоторому оздоровлению государственного аппарата. По образцу французского абсолютизма была проведена централизация налогообложения, отменены привилегии провинций. Попытки ограничить права католической церкви, единственной структуры, пользовавшейся широким доверием населения, провалились. Во внешней политике Испания Бурбонов следовала в фарватере Франции и приняла вместе с ней участие в затратных для казны польской и австрийской войнах. В результате Испания получила Неаполь и Парму, тут же отошедшие младшим линиям испанских Бурбонов.

В середине века в годы правления Фердинанда VI в стране был проведен ряд важных реформ. Были понижены налоги, обновлен государственный аппарат, конкордатом 1753 года права католического духовенства, прежде всего, финансовые были существенно ограничены. Дальнейшие преобразования Карлоса III (1759-88 годы) в духе эпохи Просвещения и его министров Аранда, Флоридабланка и Кампоманеса привели к позитивным результатам. В Каталонии и некоторых портовых городах началось развитие мануфактурного производства, процветала трансатлантическая торговля с колониями. Однако развитие промышленности и транспорта в стране в силу полного экономического упадка предыдущего времени было возможно только силами государства и требовало крупных займов. Вместе с тем, финансы короны истощались необходимостью поддержки и защиты колоний и участием в войнах, которые вела Франция.

Война за наследство (1700—1715)

В последние годы правления умственно неполноценного и бездетного Карла II главным направлением политической борьбы был вопрос наследования престола неудачливого монарха, последнего испанского короля из династии Габсбургов. Экономические неурядицы, кризис испанского государственного управления, ряд военных поражений от Франции и разложение имперских институтов в XVII столетии сделали Карла королём периода заката империи, а его физическая и умственная неполноценность не оставляла возможности на изменение курса его страны. Несмотря на это, огромные владения Испанской империи в Новом Свете, а также возможности её флота делали положение Испании особенно важным на европейской политической арене. Если бы испанский трон унаследовал родственник короля Франции или если бы эти два государства объединились, то политический баланс в Европе нарушился бы в пользу Франции. Если же Испания осталась бы под контролем антифранцузской коалиции, одного из австрийских Габсбургов, то статус кво сохранился бы. Поэтому одним из главнейших вопросов европейской политики на протяжении XVII столетия было испанское наследство, так как от него зависел баланс сил в Европе.

Карл II, чьё умственное и физическое нездоровье было результатом инбридинга Габсбургов, одним из своих последних указов назначил наследником своего племянника Филиппа Анжуйского, внук короля Франции Людовика XIV из династии Бурбонов, который также был наследником французского престола. Кастильские легитимисты, которые посчитали, что наследование короны ближайшим родственником короля предпочтительнее продолжения габсбургского правления, поддержали решение короля. Испанские чиновники также хотели, чтобы Испания оставалась независимой державой, а не была ещё одной частью французской или австрийской империй. Несмотря на это, услышав новость, что его внук станет королём Испании, Людовик XIV заявил: «Пиренеев больше нет.»

Представитель дома австрийских Габсбургов, претендовавший на испанский трон, эрцгерцог Карл австрийский, заявил, что был лишён права на испанскую корону незаконно. Англия и Нидерланды, поддерживавшие Иосифа Фердинанда Баварского в качестве претендента на испанский трон, не желали, чтобы Испания и Франция стали ещё могущественнее, сначала признали Филиппа Анжуйского королём Испании, однако изменили свою позицию, поддержав австрийского претендента после того, как Людовик XIV не проигнорировал их требование, чтобы Франция не получила слишком больших преимуществ от восхождения Бурбонов на испанский трон. Австрия при поддержке Англии и Нидерландов предпочла начать боевые действия после того, как Франция отвергла план раздела наследства, и в результате началась война за испанское наследство.

Испанские кортесы не разделились на приверженцев Бурбонов и Габсбургов, и когда в 1702 году была объявлена война, то война между сильнейшими военными альянсами Европы также стала гражданской войной в Испании. Валенсия, Каталония и Арагон объявили о поддержке австрийского претендента на трон, опасаясь, что Филипп Анжуйский введёт централизованное управление страной, что привело бы к тому, что каталонцы и арагонцы потеряли бы исконные права на свои автономии. Англо-нидерландская армия, прошедшая через территорию Португалии, атаковала на Испанию в 1705 году, но это нападение было отражено. С самого начала ход войны повсеместно складывался в пользу Франции и её претендента на испанский трон, но в Гохштедтском сражении в 1704 году Австрия избежала поражения благодаря английским экспедиционный войскам герцога Мальборо. Последовало десять лет тяжелейшей борьбы в Германии, Италии, на Пиренейском полуострове, в Нидерландах и даже в Новом Свете (где война носила название войны королевы Анны). Мадрид был захвачен австрийцами дважды: в 1706 и 1710 годах, а испанские земли были опустошены во время военных действий, причем ущерб наносили как иностранные армии, так и собственная, а также восставшие арагонцы, каталонцы и валенсийцы.

Компромисс был найден в Утрехтском мирном договоре, подписанным в 1713 году Францией и большинством основных соперников. Франция и Союзники пришли к соглашению, что внук Людовика XIV, Филипп, становится королём Филиппом V, но при этом трон Испании и Франции никогда не будет в одних руках. В то время как французские земли остались нетронутыми, Испания была вынуждена раздать свои владения в Европе ради сохранения мира; её итальянские владения, включая Неаполь, Милан и Сардинию, получила Австрия, вместе с Сицилией, позднее переданной Савойе. Испания также была вынуждена передать Австрии Испанские Нидерланды, а остров Менорку и Гибралтар Британии. Впоследствии, тем не менее, многие эти итальянские территории, в том числе Неаполь и Сицилия, вернулись под испанский контроль. В обмен на уступку этих европейских территорий, принадлежавших испанским королям, Филипп смог сохранить остатки Испанской империи. Даже после того, как мир был подписан, каталонцы, которые выступали самостоятельной стороной конфликта против Филиппа, руководствуясь лозунгом «Privilegis o Mort» (Привилегии или смерть)[1], продолжили сопротивление после отвода британских войск; Барселону испанцам удалось вернуть только в 1714 году. В память об этой дате (11 сентября 1714 года) ежегодно отмечается Национальный день Каталонии. Тем не менее, большинство регионов страны находилась в состоянии экономической нестабильности в результате войны вне зависимости от того, какого претендента на трон он поддерживал.

Реформы (1715—1746)

Филипп проявил себя эффективным администратором, централизовал управление Испанией и ликвидировал местные выборные органы управления, начал процесс унификации законодательства различных регионов Испанской империи. Приглашение на ключевые посты в правительстве способных французских и итальянских министров дало возможность взять под контроль независимые, изолированные и коррумпированные министерства, которые пользовались огромной властью в последний период габсбургского правления. Тем не менее, Филипп — маниакально-депрессивный психоз часто оказывал влияние на его политические решения при его второй жене Изабелле Фарнезе — вёл агрессивную внешнюю политику, что привело к нескольким дорогостоящим для Испании войнам в период его правления.

Потеря многих территорий, обещанных ему указом Карла II, и его личные амбиции побудили его к нарушению условий договора. Жена Филиппа Изабелла — член герцогского Пармского дома — и её фаворит-министр, кардинал Хулио Альберони, желали сохранить притязания на итальянские земли, и Филипп начал кампанию по их возвращению. Ему противостояли Франция, Великобритания и Нидерланды, которые были заинтересованы в сохранении условий договора и мире в Европе; в 1717 году Филипп захватил Сардинию, одно из владений, уступленных Австрии после войны за испанское наследство. Последующая высадка в Сицилии привела к созданию Четверного альянса, в который вошли Великобритания, Франция, Австрия и Нидерланды, который противостоял амбициям Филиппа. В 1720 году, после поражений испанской армии на суше и на море в войне четверного альянса, Филипп отправил Альберони в отставку и подписал мирный договор с Австрией, по которому обе стороны возвращались к границам, определённым Утрехтским миром.

Следующая попытка вернуть утраченные территории в 1727—1729 годах привела получила название англо-испанской войны. Перед войной в 1725 году Филипп вошёл в альянс с австрийцами, которые обещали предоставить Испании помощь в возвращении ключевых морских баз Средиземного моря, полученных Великобританией по Утрехтскому мирному договору — Минорки и Гибралтара. В ответ британский министр иностранных дел Чарльз Тауншенд (англ.)русск. приложил все усилия для создания альянса Великобритании, Франции и Нидерландов; в то время как Филипп V осаждал Гибралтар, Австрия отказалась вести военную кампанию против столь мощного альянса, и Испания снова осталась одна. Великобритания перенесла военные действия к испанским колониям в Америке и перекрыла каналы поставок золота, рассчитывая предотвратить подкуп Филиппом австрийцев для участия в кампании; этот план удался, и Филипп снова был вынужден заключить мир в 1729 году. Изабелла Фарнезе смогла осуществить только одну свою цель, итальянские герцогства Парма, Пьяченца и Тоскана были возвращены её семье.

После 1729 года Филипп старался не использовать военную силу Испании и старался организовать выгодные для него альянсы, особенно с Францией: более осторожная стратегия в итоге принесла положительные результаты. Филипп поддерживал союзные отношения с Францией во время войны за польское наследство, в результате которой отвоевал Неаполь и Сицилию для своего сына, будущего короля Карла III. В 1733 году был подписан Семейный пакт (англ.)русск. с Людовиком XV, сблизив оба государства после конфронтации времён Четверного альянса. Трения с Великобританией, вылившиеся в войну за ухо Дженкинса (1739—1741), подтолкнули Филиппа к более тесному союзу с Францией во время войны за австрийское наследство, в которой ему удалось получить дальнейшие уступки от Австрии для своей семьи в Италии. Таким образом он увеличил свою сферу влияния в Италии по сравнению с довоенным состоянием и присоединил к своим владениям даже территории, которые ранее не были частью Испанской империи в Италии.

В поздний период своего правления Филипп V предпочёл передать преобразования своего правительства в руки своих министров. Юный и честолюбивый Зенон де Сомодевилья (англ.)русск. получил титул маркиза де Энсенада в 1736 году за успешную дипломатическую деятельность после войны за польское наследство, семь лет спустя, в 1743 году, он стал фаворитом Филиппа (и Изабеллы), и в последние годы правления Филиппа V Энсенада эффективно управлял Испанией. Энсенада вёл осторожную, но независимую внешнюю политику, держа на равной дистанции Францию и Великобританию, и стремился к стабильной, мирной атмосфере, в которой Испания могла реформировать свои институты.

Сохранение баланса (1746—1759)

Завершение войны за австрийское наследство принесло Энсенаде победу, которая укрепила его положение в Испании. Однако через два года после окончания войны король Филипп, его главный покровитель, умер, и на трон вступил его сын Фердинанд VI. Фердинанд, который был сыном Филиппа от первого брака с Марией Луизой Савойской, в детстве страдал от властного отношения к себе со стороны мачехи, и, став королём, он был совершенно неуверенным в своих возможностях. Изабелла Фарнезе, королева, фактически управлявшая своим супругом Филиппом V, покинула двор после смерти мужа. Как и его отец, однако, Фердинанд в своих решениях чрезвычайно зависел от своей жены, и она фактически диктовала ему направление политического курса страны и важные политические решения; во время коронации Фердинанда в 1746 году говорили, что «Королева Барбара наследовала королеве Изабелле.» Со своей стороны, королева Мария Барбара де Браганза, член португальской королевской семьи, проводила политику нейтралитета, что соответствовало общему настроению двора и кардинально отличалось от агрессивной политики Изабеллы, направленной на возвращение итальянских земель.

Период правления Фердинанда был благоприятен для страны, реформы, начатые Филиппом V, продолжались. Фердинанд отличался благотворительностью, он освобождал пострадавшую от засухи в 1755 году Андалузию от всех налогов и вкладывал большие средства в строительство в этом регионе. Как король он возложил многие из своих решений на своих министров.

В начале правления Фердинанда Энсинанда продолжал занимать высокие должности при дворе. После выгодного союза с Францией в войне за австрийское наследство он советовал укреплять отношения между двумя странами, чтобы обеспечить безопасность уязвимых владений Испании и противостоять Великобритании в защите своих интересов. Ему противостояла фракция англофилов, которую возглавлял Хосе де Карвахаль-и-Ланкастер (англ.)русск., джентльмен смешанного испано-английского происхождения из Дома Ланкастеров. Карвахаль считал, что ключ к испанской обороне и модернизации лежит в сближении с Британией, чей морской флот мог защитить испанскую империю, а торговые связи могли стимулировать экономическое развитие Испании. Наиболее значительным успехом Карвахаля был Мадридский договор 1750 года с Португалией, который завершил длительный, но второстепенный конфликт в Банда Ориенталь (южный Уругвай) между двумя странами.

Договор с Португалией, тем не менее, имел важные политические последствия для Испании. Этот договор содержал пункт о передаче семи основанных и управляемых иезуитами миссий в южном Уругвае Португалии. Этот план (вызвавший неудовлетворение со стороны иезуитов и Великобритании) привёл к вооружённому сопротивлению со стороны иезуитов и местных народов гуарани, проживающих на этой территории. Испания и Португалия ввели войска и одержали победу над иезуитами и гуарани в войне гуарани. Эта война разрушила традиционно дружеские отношения между испанским правительством и иезуитами и начала период антииезуитской политики в Испании и Португалии, которая продолжалась при Карле III.

Дворцовый скандал, ставший результатом тайного сговора Карвахаля и британского посла, создал трудности для Энсинанды и подорвал его репутацию при дворе. После смерти Карвахаля в 1754 году Фердинанд и его жена отправили Энсинанду в отставку, опасаясь, что французские симпатии маркиза приведут к альянсу с Людовиком XV и войне без уравновешивающего его англофила Карвахаля. Ирландец Рикардо Уолл (англ.)русск. сменил Энсинанду на посту премьер-министра. Уолл, приверженец нейтральности политики Испании, успешно удержал страну от войн в период правления Фердинанда, несмотря на начало, Семилетней войны, крупнейшей в Европе со времён Тридцатилетней.

Несмотря на то, что Мария Барбара всегда боялась, что Фердинанд умрёт раньше неё и оставит её в нищете — чтобы обезопасить себя от этого она собрала огромное богатство — всё же она умерла раньше короля, в 1758 году. Тяжело переживая её смерть, Фердинанд стал безразличным к своим королевским обязанностям, даже стал склонен к самоубийству. Он умер годом позже, в 1759.

Просвещённый деспотизм (1759—1788)

Фердинанду наследовал Карл III, сын Филиппа V от его второй жены, Изабеллы Фарнезе. Карл унаследовал титул герцога Пармского по линии своей матери в возрасте шестнадцати лет. В своём правлении он проводил политику просвещённого деспотизма. Он рано показал свой военные способности, захватив Неаполь и Сицилию силой оружия и став «Королём двух Сицилий», несмотря на то, что его характер был в целом миролюбивым. По прибытии в Испанию он не стал разделять стремления Карвахаля (англ.)русск. войти в союз с Британией; он происходил из островного народа, который относился с недоверием к британскому флоту после того как тот был вынужден соблюдать нейтралитет во время войны за австрийское наследство.

Наставник Карла, Бернардо Тануччи, предложил ему провести реформы. Несмотря на то, что Тануччи оставался в Королевстве обеих Сицилий для наставления сына Карла, короля Фердинанда I, так как оба трона не могли быть объединены по условиям договора, Карл с собой итальянских администраторов, которые видели возможность реформирования испанской системы государственного управления. Архитектором первого этапа реформ Карла III стал один из этих итальянцев, Леопольдо де Григорио (англ.)русск., человек невысокого происхождения, но чьи способности в деле снабжения неаполитанской армии впечатлили короля и он смог возвыситься при дворе. Став в 1755 году «Маркизом де Эскилаче», Григорио стал одним из самых влиятельных государственных деятелей Испании с момента приезда Карла III до смерти маркиза в 1785 году.

Несмотря на то, что в 1756 году разразилась Семилетняя война, Испания продолжала оставаться нейтральной при Рикардо Уолле (англ.)русск., который продолжил руководить испанским правительством в начале правления Карла III. Карл, тем не менее, был враждебно настроен к Англии и когда положение Франции в войне в 1762 году стало критическим, он сменил курс против желания премьер-министра и выступил в войне на стороне Франции. Испания дорого заплатила за вступление в войну, Великобритания оккупировала Гавану и Манилу в течение года. В 1763 году Испания уступила Великобритании Флориду, Великобритания также сохранила за собой Минорку и Гибралтар, некоторой компенсацией за территориальные потери Испании стала Луизиана. После заключения Парижского мирного договора Испания смогла сконцентрироваться на внутренней политике.

Являясь крупнейшим землевладельцем Испании, Католическая церковь пользовалась крупными пожертвованиями испанских королей в XVII веке: Филипп IV, в частности, безвозмездно передал большие площади земли на церковные нужды. Значительная часть этих земель не эксплуатировалась, а из остальных земель большая часть принадлежала благородным идальго, которые постоянно проживали за пределами страны. Эта система безнадёжно устарела, а растущее население (население Испании увеличилось с 8 до 12 миллионов в период с 1700 года до Великой французской революции) стало оказывать давление на правительство, требуя реформ. Как и в соседней Португалии, древний испанский аппарат управления находился во всё возрастающей зависимости от прибыли и продуктов, производимых колониями для поддержания неуправляемого большого класса землевладельцев, непроизводящих аристократии и духовенства.

(Трибунал инквизиции, картина Франсиско Гойи. Испанская инквизиция ещё сохраняла своё влияние в конце восемнадцатого столетия.)

Просвещение дало толчок распространению антиклерикализма в Европе, и Карл, применявший европейский опыт в Испании, следовал этому же курсу. Фердинанд VI начал сокращение влияния иезуитов в Испании и стал первым испанским королём, который сам назначил своего епископа, этим правом французские короли пользовались начиная с XV века. Карл, который проводил более радикальную политику и стремился к быстрой модернизации страны, окончательно изгнал орден Иезуитов (англ.)русск. из Испании в 1767 году. Влияние Инквизиции также было сокращено, но она ещё действовала; в конце 1787 женщина была сожжена за колдовство.

Земельная и сельскохозяйственная реформы вызвали новые волнения в испанском обществе и были враждебно приняты и духовенством, и землевладельцами. Карл предпочёл сделать ставку на купечество и растущий средний класс, создавая им лучшие условия в период своего правления. Сторонник свободной торговли, Карл снизил ставки налогов и пошлин, что с тех пор стало основой испанской торговой политики. Маркиз де Эскилаче провёл успешную либерализацию рынка зерна в 1765 году.

Несмотря на продолжение курса на централизацию и продолжение реформ, начатых его предшественниками и направленных на снижение автономии регионов, Карл создал прототип торговых палат (Sociedad Economica de los Amigos del Pais (англ.)русск.) для поддержки экономического развития и инициативы регионов. Была усовершенствована инфраструктура страны, создавшая условия для развития промышленного производства, также была проведена денежная реформа.

Тем не менее, реформы не проходили гладко, в 1766 году в связи с сокращением мировых запасов зерна и трудностей, возникших при либерализации рынка зерна, в Мадриде и других испанских городах начались бунты против повышения цен на продовольствие. «Motin de Esquilache» вынудил короля покинуть столицу и поставил премьер-министра в сложное положение. Арагонский чиновник Педро Пабло Аранда получил исключительные полномочия на время кризиса и руководил правительством во время отсутствия короля.

Аранда, лидер арагонской фракции при дворе, предпочитал децентрализованную систему управления. Эскилаче, который пользовался авторитетом короля в прошлом, был отослан за границу в качестве посла, и на время Аранда стал ведущей фигурой испанской политики. Прокурор по имени Хосе Моньино приобрел большое влияние, занимаясь расследованием мятежей, и был безусловным сторонником реформистской политики короля. Эскилаче посодействовал назначению его послом в Риме в 1767 году; а в 1773 году Моньино добился от папы роспуска ордена Иезуитов. За это достижение Мониньо получил титул графа Флоридабланка.

Согласно возврату к национальному принципу при выборе главы правительства Карл III отправляет в отставку маркиза Гримальди. И новоиспечённый граф Флоридабланкав 1777 году стал премьер-министром и взялся за проведение новой большой реформы испанского государственного управления. Его главным успехом стало создание системы кабинетов правительства в 1778 году и первого в Испании национального банка, Банко де Сан-Карлос (исп.)русск. в 1782 году. Признавая ущерб, нанесённый системе образованием изгнанием иезуитов, Флоридабланка провёл реформу, направленную на привлечение новых преподавателей и модернизацию испанской системы образования. Наиболее долговременный положительный результат принёс режим свободной торговли колоний Испанской империи в новом Свете для иностранцев.

Несмотря на то, что Флоридабланка (как и до него Карвахаль) являлся сторонником сближения с Великобританией и считал, что более сердечные отношения с Георгом III будут лучшей политикой для Испании, американская война за независимость предоставила такие большие возможности Карлу III, что Испания в 1779 году в этой войне выступила против Британии вместе с Францией и Нидерландами, а до того оказала значительную финансовую поддержку восставшим. Губернатор Испанской Луизианы Бернандо де Гальвез (англ.)русск. возглавил кампанию по возвращению фортов, переданных Великобритании в 1762 году; Пенсакола и Флорида были возвращены в 1782 году, а Багамские острова на следующий год. Парижский мир вернул Испании большую часть территорий, потерянных в Семилетней войне, включая Флориду.

Волнения за границей (1788—1808)

Король Карл III умер 14 декабря 1788 года. Через семь месяцев, французские революционеры взяли штурмом Бастилию, началась Великая французская революция.

Старший сын Карла III был умственно неполноценным и страдал эпилепсией, поэтому наследником трона стал второй по старшинству сын, ставший королём Испании Карлом IV. Карл IV также мало интересовался политикой, как и ранее Фердинанд VI. Его главным увлечением после приезда в Испанию (Карл вырос в Неаполе) стала охота, и в течение всего периода его правления его политика была подчинена воле его жены.

У жены Карла III Марии-Луизы Пармской был фаворит Мануэль Годой, солдат из бедного дворянского рода, отличавшийся редкой красотой, особенно по сравнению с Карлом IV. Он познакомился с Марией-Луизой в 1788 году, незадолго до того, как она стала королевой, и в скором времени стал её любовником. Король также был очарован Годоем, и несмотря на то, что ему было известно об адюльтере его жены, Годой в 1792 году стал премьер-министром Испании.

Премьер-министр периода вступления на трон Карла IV Хосе Флоридабланка пользовался большой поддержкой при дворе, особенно в Кастилии, и не мог быть легко смещён. Главным оппонентом Флоридабланки в испанской политике был Педро Пабло Аранда, лидер арагонской фракции. Годой заключил союз с Арандой, которому Годой симпатизировал, против Флоридабланки. После начала Французской революции и казни Людовика XVI в 1792 году, отношение к либерализму Флоридабланки стало скептическим. Аранда и Годой заключили Флоридабланку в 1792 году в тюрьму по обвинению в растрате, однако впоследствии тот был оправдан.

Дух реформ, который сделал период правления Карла III эрой процветания Испании, полностью исчез во время правления Карла IV. Его королева и её любовник не были заинтересованы в усовершенствовании испанского аппарата управления и относились к Флоридабланке как к представителю того самого либерализма, который теперь разрывал Францию на части. Арагонская фракция во главе с Арандой вступила с ними в союз с целью противостоять реформам Карла III, и им удалось ликвидировать многие нововведения периода его правления.

После казни Людовика XVI в 1793 году, было мобилизовано и отправлено к границам Франции 20 000 человек. Однако армия за время правления Карла III значительно ослабла, была плохо экипирована и плохо подготовлена для отражения французского вторжения. Наварра была в скором времени оккупирована Францией, несмотря на то, что испанцы увеличили войсковой контингент в Каталонии и даже вторглись во Французский Лангедок. Годой, разочарованный в возможностях испанской армии, решил подписать договор с новообразованной Французской республикой, и в 1795 году был заключён Базельский мирный договор, по которому Испания возвращала ранее захваченные Французской республикой земли, но уступала свою часть острова Санто-Доминго.

Годой, покинутый своими союзниками в Великобритании и Австрии, встал перед вопросом: продолжить борьбу против революционной Франции, которая уже однажды нанесла поражение Испании, или выступить на стороне французов и надеяться на лучшее. Испанцы, первоначально выбрав противостояние с Францией, всё же подписали в 1796 году договор в Сан-Ильдефонсо, по которому Испания вступала в военный альянс с Францией в обмен на французскую поддержку притязаний Карла IV на Пармское герцогство. В ответ британцы в 1797 году организовали блокаду Испании и фактически отрезали континентальную Испанию от её колоний. В конце 1798 года испанский флот потерпел поражение от британского, и Минорка и Тринидад были оккупированы. В 1800 году Испания вернула Луизиану Франции, которая ранее была получена в качестве компенсации за потери во время Семилетней войны.

Португальцы, которые находились в оппозиции к Франции, продолжали торговать с Великобританией несмотря на ряд требований со стороны Франции закрыть порты для британских судов. В 1801 году испанцы предъявили ультиматум от имени Франции и начали пограничную войну, оккупировав город Оливенса до того, как Португалия согласилась на требования Испании и Франции. Этот город, по сей день являющийся спорной территорией, остался за Испанией, несмотря на то, что согласно акту Венского конгресса он должен был вернуться к Португалии.

Амьенский мир 1802 года обеспечил сторонам временное перемирие, которое было нарушено в 1804 году, когда британцы захватили испанский серебряный флот у Кадиса. Французы планировали вторжение на Британские острова в следующем году; Испанский флот должен был стать составной частью сил вторжения. Однако в 1805 году в Трафальгарском сражении Испанский флот и французский средиземноморский флот, которые должны были присоединиться к французским флотам на севере для вторжения, были атакованы Британским флотом во главе с адмиралом лордом Нельсоном, который вписал новую страницу в историю морских сражений. Сокрушительное поражение Испании и Франции привело к тому, что британцы стали главной морской силой в ближайшее столетие, а Испания была вынуждена задуматься о целесообразности военного союза с Францией.

После Трафальгара Годой отказался принимать участие в континентальной блокаде, организованной Наполеоном для подрыва экономики Великобритании, однако Испания снова к ней присоединилась в 1807 году после победы Наполеона над Пруссией. Наполеон, тем не менее, утратил доверие к Годою и королю Карлу; кроме того, в Испании росла популярность сына короля, Фердинанда, который был в оппозиции всё более непопулярному Годою. Фердинанд, однако, стремился к союзу с Великобританией, и Наполеон не мог рассчитывать на надёжность союза с любым членом испанской королевской семьи.

В 1808 году Испания и Франция заключили договор о разделе Португалии, которая возобновила поддержку Великобритании после Трафальгара. Французы и испанцы быстро оккупировали страну. Принц Фердинанд отправился во Францию, и распространились слухи о том, что он вёл переговоры с Наполеоном об отстранении Годоя от власти; король Испании в этот момент был на стороне своего фаворита. По стране прокатились мятежи против Годоя, и он был арестован. Чтобы сохранить Годою жизнь, король отрёкся от престола в пользу своего сына Фердинанда. Однако Наполеон, потерявший доверие к испанской монархии, силой заставил Фердинанда отречься от престола. Его занял брат Наполеона, Жозеф Бонапарт. Испания поднялась на борьбу против французского правления.

Война за независимость (1808—1814)

Испанский народ сплотился вокруг фигуры принца Фердинанда, который, даже в заключении во Франции, стал национальным героем, начавшим «войну за независимость» Испании. Годой, Карл IV и его жена выехали сначала во Францию, а затем в Италию, навсегда покинув испанскую политику.

Восхождение на испанский трон Жозефа Бонапарта вызвало революцию в Испании. 3 мая 1808 года революция в Мадриде была утоплена в крови французской армией, которая теперь стала оккупационной и не только в Португалии, но и в Испании. Эти события и жестокая реакция французов сплотили испанских революционеров; казнь восставших была запечатлена на знаменитой картине Франсиско Гойи. Испанская армия в большей части выступила на стороне Фердинанда и присоединилась к британцам и португальцам, шедших единым фронтом против Франции.

Местные хунты объявили о недействительности монархии Жозефа; духовенство также выступило против «безбожной» Франции. Хунты коллективно попросили Великобританию о помощи, и Лондон ответил согласием. Севильская хунта в 1808 году объявила себя Верховной хунтой Испании, и большая часть региональных хунт (а также колонии Нового Света) признали главенство Севильской хунты, которая стала временным правительством Испании в отсутствие Фердинанда. Новое французское наступление в следующем году вынудило его отступить в Кадис, где оно оставалось до самого конца войны.

Король Жозеф сразу предпринял попытку договориться с испанцами; в Байонне, после насильственного отречения Фердинанда, Жозеф собрал испанское дворянство для написания конституции для нового бонапартистского режима в Испании. Самые значительные фигуры испанской политики, в том числе Хосе Флоридабланка, отказались принимать в этом участие. Кабинет и конституция, которые Жозеф принял, рассматривались как нелегитимные. Жозеф вошёл в Мадрид 25 июля 1808 года после того как революция против его правительства уже шла полным ходом.

Ряд побед против французских войск в 1808 году привёл к тому, что Наполеон был вынужден вторгнуться в Испанию в 1809 году, заставив войска Великобритании и их союзников в двухмесячный срок эвакуировать войска с полуострова. Достигнув успеха, Наполеон передал командование войсками в этой войне одному из своих маршалов, Никола Жан де Дьё Сульту. После уничтожения испанской армии в 1808 году сопротивление испанцев приняло форму партизанской войны. Несмотря на более высокую численность регулярных армий Великобритании, Португалии и Испании, партизанская война была настолько эффективной, что из 350 000 солдат французской Armee de l’Espagne 200 000 были привлечены к защите французских линий снабжения по всей территории Испании.

Многие испанские либералы — носители традиций Карла III и его министров — видели в сближении сФранцией надежду на модернизацию и прогресс в своей стране. Получившие прозвище «офранцуженные (англ.)русск.», они считали, что запрет Инквизиции и введение более светской и либеральной монархии, благотворны для страны, однако с началом французской оккупации популярность французского правления ослабела даже среди них. В 1812 году многие из этих «офранцуженных» стали участниками испанской партизанской войны. Верховная хунта в 1812 году написала Конституцию Испании (Кадисскую конституцию). Конституция, написанная либеральными реформаторами, описывала конституционную монархию. Инквизиция была отменена, однако римо-католичество оставалось государственной религией, а ересь — преступлением. Эта конституция, первая в Испании, провозглашала свободу слова, свободу ассоциаций и всеобщее избирательное право. В ответ на принятие конституции Франция Франция временно аннексировала Каталонию.

Британские войска под командованием сэра Артура Уэлсли вступили в Испанию из Португалии в 1810 году. Испанские вооружённые силы, состоящие из остатков регулярной армии и ополченцев, присоединились к нему и совместно нанесли поражение французам, которыми командовал Жозеф Бонапарт при Талавере. За эту победу Уэлсли получил титул Герцог Веллингтон, несмотря на то, что вскоре после Талаверы он был вынужден отступить в Португалию. Несмотря на то, что Веллингтон взял Мадрид 6 августа 1812 года после победы в битве при Саламанке, он вскоре снова отступил в Португалию. Истощённые Французские войска постоянно пребывали в напряжении и подвергались нападениям в то время как Наполеон развёртывал войска для Российской кампании, и в этом Веллингтон увидел открывающиеся возможности снова атаковал в 1813 году. В сражении при Витории 21 июня 1813 года французам под командованием короля Жозефа снова было нанесено поражение, и они были вынуждены отступить к Пиринеям в начале июля. Военные действия продолжались в горах всю зиму, а весной 1814 года Союзники вошли в южную Францию.

Фердинанд был освобождён после падения Наполеона в 1814 году. По прибытии в Испанию, встал вопрос: примет ли он Конституцию 1812 года, которую Верховная хунта приняла вместо него. Конституция, которая ограничивала полномочия короля в пользу однопалатного парламента, была непопулярна среди консервативного испанского духовенства и среди тех испанцев, которые ассоциировали многое в ней с французами, которые только несколько месяцев назад были изгнаны из их страны. Фердинанд отказался принимать либеральную конституцию и продолжил править Испанией как Карл IV, как абсолютный монарх, и в течение его правления Испания потеряла большую часть своих американских колоний.

С воцарением слабого и неспособного к государственным делам Карла IV положение дел в стране вновь ухудшилось, а власть перешла в руки фаворита королевы Годоя. Революция во Франции заставила Испанию выступить в защиту свергнутых Бурбонов, однако война с революционной Францией велась Испанией неактивно и привела к французскому нашествию на север страны. Экономическая и политическая слабость привели Испанию к подписанию крайне невыгодного договора в Сан-Ильдефонсо (1796), который требовал от Испании выступить против Англии. Несмотря на явную отсталось испанской армии и флота и серию последовавших поражений, Испания оставалась в союзе уже с наполеоновской Францией, пока остатки испанского флота не были уничтожены при Трафальгаре (20 октября 1805 года). Умело используя честолюбие Годоя, Наполеон, пообещав тому португальскую корону, добился заключения очередного военного союза между Францией и Испанией.

Это решение, втягивающее истощенную и находящуюся на грани голода страну в новую войну за чужие интересы, вызвало народное восстание против Годоя, которое привело к отречению короля от престола в пользу сына Эрнандо 18 марта 1808 года. Однако последний вскоре был вызван Наполеоном на переговоры с отцом, которые, под французским военным и политическим нажимом закончились передачей короны Жозефу Бонапарту.

Война за независимость углубила так называемый кризис старого режима, не начавшийся и не закончившийся его падением с вторжением наполеоновской армии, хотя война и сыграла важную роль в освободительном процессе, который покончил со старым порядком в Испании (категория фундаментального исторического анализа, включающего в себя совокупность институциональных и социально-экономических факторов за продолжительный период, примерно совпадающий по времени с современной историей Испании). Этот процесс, происходивший в Испании, классифицируется как буржуазная революция, несмотря на то, что его структурные недостатки, медлительность и нерешительность в экономических, социальных и политических преобразованиях были значительными до такой степени, что его реальное определение, его исключительность или повторяемость в других европейских случаях, его ритм и дата его окончания до сих пор являются предметом различных интерпретаций историческим научным сообществом.

Испанские колонии Латинской Америки стали свободными в результате испано-американских войн за независимость, в то время как в метрополии начался длительный период резких политических перемен: в течение правления Фердинанда VII (1814—1833) в правительстве будут сменять друг друга яростные сторонники абсолютизма и сторонники конституционной монархии («либералес»); при Изабелле II (1833—1868) правительство было представлено прогрессивными либералами («прогрессистами») и умеренными либералами («модерадос»), пришедшими к власти посредством военных переворотов различной политической ориентации, в частности, Бальдомеро Эспартеро, Рамон Мария Нарваэс, Леопольдо О’Доннелл, Хуан Прим и Франсиско Серрано и Домингес, некоторые из них были участниками американских войн, и их поэтому прозвали «аякучосы» (особенно это относится к тем, которые группировались вокруг Эспартеро).

Принятие и действие испанской Конституции напоминало движение маятника между первоначальным признанием принципа народного суверенитета (в испанской терминологии — национального) в Конституции 1812 года (известной как «Ла Пепа», принятой подавляющим большинством либерально настроенной части испанских правящих кругов, выступавших с программой реформ в Кадисских кортесах, законодательная деятельность которых содержала ряд важных решений, имеющих большое значение для уничтожения старого порядка и создания либерального режима, — упразднение инквизиции, уничтожение сеньориальных прав и привилегий, майората, отмена каких-либо ограничений на осуществление власти со стороны государства и осуществление прав и свобод личности, провозглашение экономической свободы), её полной отменой при реставрации абсолютизма (1814—1820), её восстановлением в Либеральное трёхлетие (1820—1823), повторной её отменой в Роковое десятилетие (1823—1833), разработкой формы правления в виде ограниченной монархии с сильной королевской властью (Королевский статут 1834 года), введением консервативной Конституции на основе ограничения избирательного права и полной централизации власти (Конституция 1845 года) или демократической Конституцией 1869 года. Наиболее продолжительный срок действия имела Конституция 1876 года, самая эклектичная из всех, которая характеризовалась оппозиционностью при решении таких вопросов, как баланс сил между королём и парламентом, свобода прессы, суд присяжных, функции муниципалитетов, расширение избирательного права (первоначально косвенного, затем прямого, пока проблема не была урегулирована введением всеобщего избирательного права для мужчин в 1890 году, в то время как женское избирательное право не вводилось вплоть до 1933 года). Ещё одной чрезвычайно спорной и постоянно доминировавшей проблемой политического выбора было поддержание общественного порядка, возложенное на такие революционные учреждения, как Национальная милиция, или консервативные, как Гражданская гвардия (жандармерия).

Силы феодально-клерикальной реакции, поддержанные широкими слоями населения некоторых регионов, расположенных, в основном, на севере Испании, развязали Карлистские войны, в ходе которых либеральное правительство смогло взять верх как в военном, так и в общественном отношении, укрепив свою социальную базу в среде буржуазии и нового класса собственников, получивших выгоду от последовавших конфискаций (Хуан Альварес Мендисабаль в 1836 и Паскуаль Мадос в 1855 годах), в союзе со старой земельной аристократией. Процесс индустриализации начался весьма робко, хотя наиболее радикальные в историческом плане экономические изменения которые поглощали большую часть национального капитала, заключались в увеличении площади эксплуатируемых сельскохозяйственных земель и росте их доходности (продолжение процесса, начатого в конце XVIII века в отношении привилегий крупных овцеводов, членов объединения Места, окончательно отменённых в 1836 году, и безуспешных попыток аграрной реформы — «Доклад об аграрном законе» Гаспара Мельчора де Ховельяноса в 1795 году), что позволило прокормить растущее население и даже экспортировать сельскохозяйственные излишки. Экономические интересы кастильско-андалузской земельной олигархии были направлены на открытие европейских рынков для испанского зерна и привлечение иностранных инвестиций в развитие шахт и железных дорог (трудновыполнимый план, который со временем объединил бы внутренний рынок на национальном уровне); в то время как интересы каталонской текстильной буржуазии, явно противоположной направленности, были ориентированы на слабый и разрозненный внутренний рынок и остатки колониального рынка. Экономическая политика характеризовалась конфликтом между протекционизмом и свободной торговлей, в ходе которого был выкован истинный экономический национализм, основанный на идее экономического самообеспечения, который иногда называют самодостаточным автархизмом (исп. Mentalidad autarquica); и в способах взимания налогов — между прямыми налогами (на имущество) и косвенными (потребительский налог, касающийся всех). Идеологическим выражением сочетания этих экономических интересов с клиентелярными связями и другими политическими факторами являлись прогрессивные и умеренные направления либерализма. В частности, неоправдавшиеся ожидания каталонских промышленников были в числе причин, которые способствовали последовавшим разногласиям на общественном, республиканском, федеральном и местном уровнях, и особенно в конце XIX века — в форме националистического альтернативного проекта — каталонизма, движения за автономию Каталонии («Основы Манресы» Анрика Прата де ла Рибы).

После шести лет лихорадочного революционного периода (1868—1874), в который были последовательно испытаны политические решения — демократические, республиканские унитарные и федеральные, в последней четверти XIX века буржуазия сделала шаг от революционного направления к консервативному; это был период, в котором подъём промышленности Каталонии и Страны Басков совпадал с установлением стабильного политического режима — Реставрации (1875—1923), когда был заключен пакт о попеременном занятии кабинета министров между консерваторами Антонио Кановаса дель Кастильо и либералами Пракседеса Матео Сагасты, которые манипулировали результатами выборов, лишая партии, не поддерживавшие династию (республиканцев, социалистов, местных националистов), какой-либо возможности влиять на правительство, посредством контроля сельских районов через марионеточную систему власти и различные способы фальсификации. Национализм, возникший в Стране Басков (PNV, Partido Nacionalista Vasca, Баскская националистическая партия, основанная Сабино Араной), базировался на самых разнообразных источниках каталонского происхождения, начиная с поддержки карлизма в форме проявления традиционалистской и ультракатолической реакции на индустриализацию и её социальные последствия, такие как иммиграция и разрушение традиционного общества.

Народные массы в условиях большой социальной нестабильности подверглись неравномерному процессу пролетаризации, который сопровождался первыми проявлениями движения испанских рабочих; хотя мобилизирующими факторами здесь были наиболее эффективные проблемы не строго трудового характера (беспорядки в связи с нехваткой продовольствия и антиналоговые беспорядки) или явно идеологические, как антиклерикализм в контексте процесса дехристианизации и антимилитаризм при несправедливости системы рекрутинга.

Катастрофа 1898 года привела к потере практически всех немногих остававшихся под суверенитетом Испании заокеанских колоний: страна лишилась Кубы и Филиппин. Тем не менее, возвращение капитала и значительное идеологическое и общественное потрясение в форме реакции восстановления позволили Испании войти в ХХ век в исключительно продуктивный период: так называемый Серебряный век испанской науки и литературы.

Нейтралитет Испании в Первой мировой войне обеспечил ей возможность быстрого развития, однако сильная экономическая, политическая и социальная неустойчивость послужила причиной кризиса, который разразился в 1917 году. Система Реставрации не могла оправиться от шока, последовавшего за Битвой при Анвале, произошёл государственный переворот и установилась диктатура Мигеля Примо де Риверы (1923—1930), которая являлась непродолжительной попыткой осуществления корпоративизма с определёнными характеристиками, аналогичными итальянскому фашизму. Координируемая посредством принятия Сан-Себастьянского пакта республиканская оппозиция победила во время муниципальных выборов 1931 года в крупных городах страны, что на фоне последовавшей мобилизации населения заставило короля покинуть страну и в дальнейшем привело к провозглашению Второй Испанской Республики.

Левые республиканцы (Мануэль Асанья) и рабочее движение разделились между социалистами (Испанская социалистическая рабочая партия и Всеобщий союз трудящихся) и анархистами (Национальная конфедерация труда), начался процесс социальной трансформации в течение первого двухлетнего периода (1931—1933), который в дальнейшем был приостановлен пришедшим к власти радикальным правительством (Испанская конфедерация независимых правых, ноябрь 1933 — февраль 1936 года), столкнувшись с силовым сопротивлением партий и профсоюзов и каталонских националистов в ходе Октябрьской революции 1934 года. На всеобщих выборах в феврале 1936 года победу одержал Народный фронт, после чего консервативные силы предпочли решать свои проблемы военными путём. Восстание 18 июля 1936 года физически разделило Испанию на две части, на два противостоящих лагеря: началась гражданская война (1936—1939)[10].

В отличие от внутренних разногласий республиканской стороны, где полемика между взаимоисключающими концепциями — «победить в войне, чтобы совершить революцию» или «совершить революцию, чтобы победить в войне» — препятствовала эффективной координации деятельности её многочисленных и противоречивых участников, своей победе сторона, именуемая националистами, обязана как жесткой интеграции различных групп военнослужащих и командования в национальное движение, так и высокоэффективной международной помощи со стороны нацистской Германии и фашистской Италии на фоне политики «невмешательства в испанские дела», которую проводили демократические государства. Республика была вынуждена полагаться на относительно небольшую помощь, оказываемую Советским Союзом и интернациональными бригадами, что одновременно сопровождалось эффектом превращения небольшой Коммунистической партии Испании в одну из наиболее влиятельных сил страны.

Конец войны ознаменовался установлением диктаторского авторитарного режима явно персоналистской направленности, с чертами, которые в историографии характеризуются, в той или иной степени компетентно, как фашистские, поскольку генерал Франсиско Франко находился у власти пожизненно вплоть до своей смерти в 1975 году. В первые десятилетия своего существования режим Франко избрал путь экономической автаркии (экономической самодостаточности), тоталитаризма и национал-католицизма, сумел пережить поражение своих союзников, стран Оси, во Второй мировой войне и последующую международную изоляцию; но в последние десятилетия, особенно со времени принятия Стабилизационного плана 1959 года и союза с Соединёнными Штатами (Мадридское соглашение 1953 года), была достигнута относительная политическая открытость (что, однако, не было шагом к ослаблению репрессий, не допускался любой вид выражения противостояния режиму Франко) и экономическая либерализация, которые обусловили сильное экономическое развитие и значительную социальную модернизацию страны.

Начавшаяся в 1789 году Великая французская революция кардинальным образом изменила международное равновесие в Европе, поместив Испанию в границы революционного очага. Меры по предотвращению революционной заразы были эффективны, поскольку, за исключением симпатизирующих (заговор Пикорнеля в 1795 году) изолированных групп, общественный консенсус в Испании был контрреволюционным, в чём активно продвигался и поддерживался духовенством под контролем инквизиции, которая в свою очередь действовала как своеобразный санитарный кордон. Тем не менее, попытка Первой коалиции покончить с революционной Францией вооружённым путем (на испано-французской границе, в частности, война в Пиренеях или Руссильон в 1793—1795 годах) провалилась. После продолжения развития внутренних событий во Франции (Термидорианский переворот 1794 года) и с приходом в 1799 году к власти Наполеона испанские приоритеты изменились, и выбор пал на решение возобновить традиционный франко-испанский альянс (Семейный пакт), несмотря на то, что Наполеон не принадлежал к королевской фамилии Бурбонов, а был всего лишь политическим простолюдином, самокоронованным императором Бонапартом, незаконно захватившим власть и трон в Париже, и даже несмотря на то, что такие «выскочки» поддерживали революционную законность, которая привела на гильотину Людовика XVI, двоюродного брата короля Испании.

Начиная с 1792 года, назначенный премьер-министром Мануэль Годой, честолюбивый военный незнатного происхождения, пользующийся покровительством королевы Марии-Луизы Пармской и после подписания в 1795 году базельского мирного договора пожалованный титулом Князя Мира, устраняет от власти аристократическую просвещенную элиту, которая руководила государством со времени правления Карла III (Хосе Флоридабланка, Педро Абарка Аранда, Гаспар Мельчор де Ховельянос и другие), в некоторых случаях буквально отправляя неугодных в изгнание или тюрьму. В результате незначительного успеха в Апельсиновой войне против Португалии (1801 год) Испания получила небольшой пограничный округ Оливенса, но гораздо важнее были серьёзнейшие последствия Трафальгарского сражения 21 октября 1805 года, в котором была потеряна лучшая часть испанского флота. Несмотря на поражение, закрепившее подчинённое положение Годоя по отношению к императору (который добился решительных побед в военных кампаниях в Центральной Европе), в 1807 году был заключен договор Фонтенбло, предусматривавший совместное вторжение Франции и Испании в Португалию (слабое место в континентальной блокаде Англии), но который фактически служил для того, чтобы несколько корпусов французский армии оккупировали стратегические области Испании.

Мощный экономический кризис на рубеже века отчётливо показал драматическую форму структурной слабости старого режима Испании, прежде всего, кризис фискальной системы монархии (Франсиско Кабаррюс, Банко де Сан-Карлос), а также вызванные чередой войн торговый и финансовый кризисы, бывшие лишь одним из аспектов кризиса циклического. Гораздо более глубокой причиной сложившегося положения было усилившееся в XVIII веке исчерпание демографического цикла, не сопровождающееся аграрными реформами, которые позволили бы значительно увеличить производство — доклад об Аграрном законе Ховельяноса в 1795 году, как и все остальные проекты, берущие начало от Кадастра Энсенады (1749 год), не претворялись в жизнь из-за сопротивления мощных привилегированных групп, видевших в этих преобразованиях ущемления их интересов; единственным исключением стали урезание привилегий Месты Кампоманесом между 1779 и 1782 годами, робкая политика либерализации рынка зерна после мятежа Эсквилаче (исп. Esquilache) в 1766 годe и торговля с Америкой в 1765 и 1778 годах. Все эти негативные факторы вели к продовольственному кризису, голоду и росту социальных волнений в стране.

Многообещающая ситуация в лишь немного отстававших от более развитых европейских стран испанской науке и технике, включая научное и стратегическое значение результатов испанских экспедиций (доставка вакцины в 1803 году), резко ухудшилась вследствие неспособности государства поддерживать усилия, которые отсталые социально-экономической структуры были не в состоянии продолжать оказывать по частной инициативе, несравненно более слабой, чем в Англии того времени, когда она играла ведущую роль в промышленной революции. Пренебрежение или даже преследования, которым подвергались некоторые из ключевых фигур, являющихся движущими силами испанской научно-технической модернизации (Алессандро Маласпина, Августина де Бетанкура), закончились более динамичным прогрессом в других странах (как это случилось с наиболее перспективным предприятием того времени — исследованиями испанских владений в Америке Александром фон Гумбольдтом, начатыми под испанской эгидой).

Растущая непопулярность Годоя привела к формированию внутри двора партии сторонников Фердинанда VII — «фернандинос», подготовившим мятеж в Аранхуэсе — государственный переворот, действительно приведший к свержению и отречению Карла IV в пользу его старшего сына Фердинанда, которому, тем не менее, не удалось остаться на престоле из-за вмешательства Наполеона, сумевшего под разными предлогами заставить всю королевскую семью присоединиться к нему во Франции (фактически — в качестве заключённых).

Правление Фердинанда VII (1814—1833)

Абсолютистское шестилетие (1814—1820)

Фердинанд VII был отпущен Наполеоном на родину (13 декабря 1813 года Наполеон особым договором в Валансе признал Фердинанда VII королём Испании и разрешил ему вернуться в страну); это означало прекращение военных действий со стороны Испании, что в будущем повлекло за собой потерю британской поддержки. Абсолютисты (или «сервили», как их называли либералы) идеологически организовались вокруг документа, известного под названием «Манифест персов», в котором они заклеймили либералов и Конституцию 1812 года и призывали короля к восстановлению общественно-политического и институционального положения, существовавшего до 1808 года. Они даже инсценировали непосредственную встречу короля с населением, во время которой несколько человек выпрягли лошадей из его кареты, чтобы везти его самим с криками: «Да здравствуют оковы!». Восприимчивый к этим идеям, Фердинанд объявил Конституцию и декреты Кадисских кортесов недействительными, и в течение шести лет правил без каких-либо ограничений. Начались активные политические преследования как либералов (большинство из которых были «фернандинос»), так и «офранцуженных».

Армия тоже не избежала политической чистки командного состава, король не мог доверять большей части армии, которая уже не была к тому времени сословной организацией, созданной при старом режиме, но, в основном, была сформирована из выдвинувшейся благодаря военным заслугам молодёжи — детей так называемых «сегундонес», которые в других обстоятельствах стали бы священнослужителями, или даже бывших священнослужителей, оставивших свое занятие, или партизан любого социального происхождения. Многие из тех, кто не отправился в изгнание, были заключены в тюрьму, сосланы или потеряли свои должности (как Эль Эмпесинадо). Большие надежды возлагались на восстановление такого института, как инквизиция, для осуществления и последующего усиления общественного контроля.

Единственной возможностью возобновления либерального революционного процесса был военный переворот, который неоднократно и каждый раз безуспешно пытались совершить в период правления Фердинанда VII, что привело к череде новых ссылок (Франсиско Эспос-и-Мина). Видные политические деятели Хуан Диас Порлиер, Хоакин Видал и Луис Лейси-и-Готье или погибли в сражениях, или были арестованы и расстреляны.

Восстановление привилегий дворянства и духовенства усугубило банкротство системы налогообложения, которая превратилась в хроническую несостоятельность в отношении выплаты процентов по долгам и привела к невозможности компенсацию потери доходов от американских колоний. Часть финансовых средств король получил от продажи Флориды, осуществлённой под давлением США, средства были использованы для покупки у русского царя Александра I флотилии, которая предназначалась для отправки испанской армии в Америку. Задержка с отправкой экспедиции в результате плохого состояния этих кораблей (некоторые из них не были пригодны для дальнего плавания) явилась одной из причин концентрации дислоцированных вокруг Кадиса войск, которая превращалась во всё более опасный политический фактор.

Либеральное трёхлетие (1820—1823)

Экспедиционная армия не только не направилась для подавления освободительного движения в американские колонии Испании, но 1 января 1820 года именем Конституции и под командованием полковника Рафаэля Риего сама превратилась в революционную армию. После напряжённых событий были получены известия о восстании и присоединении к нему городов, снова организовавших хунты, в то время как король был вынужден оставаться в бездействии за отсутствием готовых его поддержать военных. В конце-концов, он присягнул на верность Конституции Кадиса со знаменитой фразой: «Вступим же все как один, и я буду первым из вас, на конституционный путь». Очевидное лицемерие и неискренность такой клятвы нашли свое отражение в тексте сатирической песни «Трагала» («Жри, собака»), которая превратилась в либеральный гимн.

В течение трёхлетнего периода Патриотические общества и пресса стремились добиться расширения либеральных принципов, в то время как Кортесы, избранные системой всеобщего косвенного избирательного права, вернули кадисское законодательство (упразднение майората и привилегий сеньора (сеньориальных прав), конфискация церковных земель, закрытие монастырей, отмена половины десятины), а также выполнили ключевую роль, которую им предоставила Конституция 1812 года во имя национального суверенитета, не принимая во внимание волю короля, от которого они не могли ожидать какого-либо институционального сотрудничества. Политический раскол в институциональном пространстве установился между деятелями 1812 года (исп. doceanistas) или умеренными либералами, сторонниками преемственности действующей Конституции (даже если это означало поддержание баланса сил с королём), и деятелями 1820 года (исп. veinteanistas) или либеральными «эксальтадос», сторонниками проекта новой Конституции, которая ещё больше усиливала доминирование законодательной власти и доводила реформы до максимальной степени революционного преобразования (некоторые из этой группы, меньшинство, были явно республиканскими). Первые правительства были сформированы умеренными либералами («модерадос») (Эваристо Перес де Кастро, Эусебио Бардахи Асара, Хосе Габриэль де Сильва-и-Басан — маркиз де Санта-Крус и Франсиско Мартинес де ла Роса). После вторых выборов, состоявшихся в марте 1822 года, в новых Кортесах, председателем которых был избран Риего, явно доминировали «эксальтадос». В июле того же года король предпринял попытку исправить политическую ситуацию в свою пользу, используя недовольство военных (восстание Королевской гвардии), которое было подавлено Национальной милицией в столкновении 7 июля на Пласа Майор, главной площади Мадрида.

После этого «эксальтадос» сформировали правительство, во главе 6 августа которого встал Эваристо Фернандес де Сан-Мигель.

Непродолжительность периода Либерального трёхлетия способствовала тому, что большую часть законодательных актов, принятых в течение этих трёх лет, не удалось претворить в жизнь (закон о пустошах и королевских землях, новая система пропорционального налогообложения и другие). Только такие вопросы, как целостность и сбалансированное развитие национального рынка, устранение внутренних таможенных пошлин и создание сильного протекционизма в сельском хозяйстве, имели определённую преемственность. Сюда же относится новый закон о разделении испанской территории на провинции, который, тем не менее, не был реально действующим вплоть до 1833 года.

События в Испании оказали очень большое влияние на страны Европы, особенно на Португалию и Италию (в которых происходили подобные революции, основанные на модели конспиративных тайных обществ, где главными действующими лицами были молодые военные, даже взявшие текст Конституции Кадиса в качестве образца), поэтому историография определяет весь процесс, как революцию 1820 года.

Абсолютистская реакция внутри страны проявилась в решительном сопротивлении значительной части духовенства (особенно классов высшего духовенства и чёрного духовенства), которое использовало недовольство части безземельных крестьян и способствовало заговору с очевидной поддержкой короля (так называемое Регентство Ургеля). Тем не менее, решающая сила пришла из-за рубежа: законопослушная, верноподданная и реакционная Европа времени Реставрации или Венского конгресса, убеждённая сторонница интервенционизма, не могла примириться с революционной заразой. Страны Священного союза, собравшиеся 22 ноября 1822 года на конгрессе в Вероне, приняли решение поручить французскому правительству направить в Испанию войска (которых называли «Сто тысяч сыновей Сан-Луиса») для восстановления абсолютной власти законного короля Испании.

Роковое десятилетие (1823—1833)

Возвращение абсолютизма принесло с собой возвращение к политическим репрессиям против либералов. Была создана политическая полиция, повешен Рафаэль дель Риего, а новая большая волна изгнанников покинула страну. Военные либеральных взглядов вновь обратились к практике тайных обществ, заговоров и государственных военных переворотов, которые снова были оплачены неудачами и казнями (Эль Эмпесинадо, Торрихос, Мариана Пинеда и другие). Доносы, затребованные полицией, дали место таким отвратительным персонажам, как мадридская «Тетушка Сплетница».

Однако, несмотря на название, присвоенное историографической наукой этому времени (в результате опыта пострадавших), интенсивность зловещих репрессий в это время была ниже, чем в течение абсолютистского шестилетия, и ослабление репрессий было очевидным по мере того, как десятилетний период подходил к концу. После исчезновения надежды на рождение наследника престола мужского пола (три брака короля были бездетными, в четвёртом браке появился первый ребёнок, но это была дочь Изабелла, родившаяся в 1830 году, второй была тоже девочка), большая часть двора — окружение королевы Марии-Кристины и наименее реакционные аристократы — оказали давление на всё более стареющего и болезненного короля, с тем чтобы отменить салический закон, препятствующий наследованию по женской линии. Наиболее абсолютистски настроенная часть дворянства и духовенства, собравшаяся вокруг брата короля Карлоса Марии Исидро, признавала салический закон оставшимся в силе, а Карлоса поэтому считала наследником престола. Сторонники королевы Марии-Кристины («кристинос») увидели в сближении с более умеренными представителями либералов наиболее приемлемый и обоснованный ход, и использовали такие меры привлечения либералов на свою сторону, как амнистия 1832—1833 годов, что позволило многим из них вернуться из ссылки. Между тем, карлистское повстанческое выступление (Война «пострадавших» или «недовольных») предварялось активной деятельностью, особенно в сельских районах, таких групп, как «апостолики».

Абсолютистская камарилья (группа придворных, наиболее близкая к королевскому трону, круг которых постоянно менялся) оказалась неспособной разрешить неотложную ситуацию, особенно в то время, когда Испания потеряла доходы от колоний. Не было иного способа, как обратиться к просвещенным политическим деятелям. Именно благодаря их усилиям появились закон о горнодобывающей промышленности, протекционистские тарифы для промышленности, был принят Торговый кодекс (1829 год) и установлено разделение на провинции в рамках реформ Хавьера де Бургоса (1833 год). Несмелые экономические преобразования практически открывали дверь либерализму. Кроме того, сторонники абсолютизма не могли иметь внешнюю поддержку: революция 1830 года установила во Франции буржуазную монархию («король-гражданин» Луи-Филипп).

Правление Изабеллы II (1833—1868)

Регентства (1833—1843)

Регентство Марии-Кристины (1833—1840) и Первая Карлистская война

29 сентября 1833 года дочь Фердинанда VII Изабелла II, не достигнув трёхлетнего возраста, наследовала отцовскую корону при регентстве своей матери Марии-Кристины. Протест против нового закона о престолонаследовании со стороны карлистов означал начало гражданской войны, в которой оба противника представляли картину идеологического и социального разлома: с одной стороны — защитники старого режима, в-основном, духовенство, большая часть дворянства и крестьяне северной половины Испании; с другой — приверженцы нового режима, которые приблизительно состояли из среднего класса и городского населения (возглавляемые наиболее политически сознательными членами общества: около 13 000 изгнанников, получивших по новой амнистии разрешение вернуться, множество освобождённых заключённых, новые местные руководители, избранные в результате ноябрьских муниципальных выборов, и большая часть офицеров армии, которые получили доступ к ключевым постам в командном составе). Представители аристократии разделились в соответствии с критериями целесообразности, территориальной принадлежности и положения при дворе. Многие семьи оказались насильственно разъединены, а в большинстве районов стала очевидной географическая конфронтация городов, где были созданы хунты и проходил набор в либеральную Национальную милицию, окружённых сельской местностью, где вооружались отряды карлистов (настоящие добровольцы были распущены). Мобилизация населения с обеих противоборствующих сторон напоминала 1808 год — как в случае с явно революционным духом, так и в другом, с явно реакционным.

При дворе правительство более или менее либерального направления (Франсиско Сеа Бермудес — умеренный абсолютист, Франсиско Мартинес де ла Роса — умеренный либерал, Хуан Альварес Мендисабаль, Франсиско Хавьер де Истурис и Хосе Мария Калатрава — либеральные прогрессисты, которые ввели звание премьер-министра Испании вместо ранее употреблявшегося звания Госсекретаря), не добившись решительной победы в войне, столкнулось с серьёзными финансовыми трудностями, с которыми не могло справиться без конфискации церковных и монастырских земель, проводимой Мендисабалем и являвшейся очень важным решением: в то же время, когда были лишены основных экономических ресурсов социальные и идеологические враги нового режима (духовенство), произошло образование нового общественного класса земельных собственников различного социального происхождения — дворян, буржуазии и разбогатевших крестьян. Этот класс сформировался на юге Испании как настоящая земельная олигархия, чей капитал должен был использоваться в качестве платёжного средства на аукционах ценных бумаг по государственным займам, а девальвация сделала возможным восстановление международного кредита и финансовой устойчивости (гарантированная в будущем оплата налогов за землю, ранее обособленную от рынка и освобождённую от налогов и в настоящее время свободную, не отчуждаемую по «праву мёртвой руки»). Отмена сеньориального режима не означала (как это было во время Французской революции с её историческим указом о ликвидации феодализма от 4 августа 1789 года) социальной революции, которая дала бы крестьянам собственность. В отношении светских сеньоров путаница в различиях между родовыми владениями (исп. senorios solariegos) на основе безусловного права собственности и владениями, установленными в судебном порядке (исп. jurisdiccionales) давнего происхождения и невозможностью их документального подтверждения, привела к массовому юридическому признанию полного права собственности сеньоров, что лишь изменило их правовой статус и оставило незащищёнными перед свободным рынком в связи с упразднением института майората (то есть, они имели возможность продать или завещать свое имущество по собственной воле, но одновременно рисковали потерять его в случае плохого управления).

Антиклерикализм превратился в общественную силу всё возрастающей важности, которая могла проявляться в жестоких и насильственных действиях, начиная с убийства монахов 17 июля 1834 года в Мадриде (во время эпидемии холеры, которая возникла, по слухам, после с отравлением монахами источников)[25]. В следующем 1835 году получили широкое распространение поджоги и ограбления монастырей в нескольких районах Испании. Проводимая карлистской стороной антилиберальная борьба дошла до крайне жестоких насильственных мер (Рамон Кабрера по прозвищу «Тигр Маэстразго»).

В институциональном отношении управление осуществлялось в соответствии с уставом: Королевским статутом 1834 года, который не признавал ни национальный суверенитет, ни права или свободы, исключая только предоставленные королевской волей с введением сильных механизмов контроля народного представительства (двухпалатная система с многостепенной системой выборов, палата депутатов с очень высоким имущественным цензом — избирательное право получили лишь 0,15 % населения, и палата пэров с известным количеством членов, пожизненно назначаемых королём из аристократов и высшего духовенства).

Документ оставался в силе до тех пор, пока бунт солдат Гранхи (12 августа 1836) вынудил королеву-регентшу Марию-Кристину восстановить действие Конституции 1812 года. В следующем году повторилась ситуация с возвращением к более консервативному тексту в Конституции Испании 1837 года, хотя и на основе революционных принципов национального суверенитета; было закреплено разделение полномочий между Кортесами и Короной, как институтами государственной власти, в пользу Короны, и поддерживалась двухпалатная система (с новыми названиями — «Конгресс» и «Сенат»). Несмотря на то, что впервые были введены прямые выборы, избирательная система продолжала быть благоприятной для самых богатых слоёв общества и избирательный ценз снизился лишь незначительно — 257 908 избирателей (2,2 % населения страны). Конфессионализм был заменён признанием обязательств по обеспечению потребностей католической церкви и священнослужителей исповедуемой испанцами католической религии. В то время существовал раскол между умеренными либералами (многие из них, бывшие «эксальтадос» либерального трехлётия, эволюционировали в сторону консерватизма), как граф Торено, Алькала Гальяно и генерал Рамон Мария Нарваэс, которые пользовались доверием Марии-Кристины и в 1840 году сформировали правительство (Эваристо Перес де Кастро), и прогрессистами, как Хуан Альварес Мендисабаль, Салустиано Олосага и генерал Бальдомеро Эспартеро (лишёнными этого доверия, но чья политическая и военная поддержка была по-прежнему решающей).

Карлисты остались без международной поддержки и без ресурсов, и генерал Рафаэль Марото согласился на прошедшие 31 августа 1839 года мирные переговоры с Эспартеро (известные сейчас, как «Объятия Вергары»), давая возможность карлистским военным деятелям интегрироваться в национальную армию. Подавляющая часть карлистского дворянства в большей или меньшей степени положительно восприняла новую ситуацию. Другое условие, определяющее новый режим (политический централизм) — противостоящий карлистскому признанию фуэрос, было смягчено для Страны Басков и Наварры (закон от 25 октября 1839 года вместо того, чтобы отменить фуэрос, конфирмовал их, несмотря на конституционное единство монархии). Приверженец карлизма Рамон Кабрера сопротивлялся ещё несколько месяцев.

Положение Марии-Кристины во время регентства было скомпрометировано с момента её вступления в 1833 году в тайный брак, заключённый с гвардейцем Агустином Фернандо Муньос-и-Санчесом, впоследствии получившим титул герцога Риансареса, с которым у неё было восемь детей. Личный авторитет и контроль над армией, которого добился генерал Эспартеро, позволили ему занять одну из ключевых позиций и фактически стать альтернативой монаршей власти. Попытки королевы-регентши привлечь его на свою сторону посредством пожалования титулов, и даже назначение премьер-министром, не помешали углублению глубоких расхождений между ней и генералом, в частности, по вопросу о роли Национальной милиции и автономии муниципалитетов; вопрос, который в конце-концов 15 июня спровоцировал отставку Эспартеро. Последующие восстания против Марии-Кристины, вспыхивавшие в самых крупных городах, привели её 12 октября 1840 года к отречению от престола и отказу от осуществления регентства и опеки над своими дочерьми (в том числе королевой Изабеллой) в пользу генерала Эспартеро.

Испанский романтизм

Интеллектуалы (на многих из них политические волнения и возвращения из ссылокк оказали плодотворное влияние) привили новый романтический стиль, который распространился на поэзию (Хосе де Эспронседа), театр (герцог Анхель Сааведра) и разнообразную, остроумную и талантливую прессу, разжигающую политические и литературные дискуссии, но чьё выживание всегда оказывалось под угрозой цензуры и экономической незащищённости. Среди многих известных представителей журналистики выделяются такие фигуры, как Альберто Листа, Мануэль Бретон де лос Эррерос, Серафин Эстебанес Кальдерон, Хуан Никасио Гальего, Антонио Рос де Олано, Рамон Месонеро Романос и, прежде всего, удивительный поэт и яркий публицист Мариано Хосе де Ларра, который смог воплотить события повседневной жизни и самые серьёзные проблемы в кратких и гениальных строках, получивших очень широкую известность («Возвращайтесь завтра, Писать в Мадриде — значит оплакивать, Здесь покоится половина Испании, она умерла от другой половины»). Похороны Ларры, покончившего жизнь самоубийством 13 января 1837 года, стали одним из самых особенных моментов испанской художественной жизни и ознаменовали появление нового имени в испанском романтизме в лице молодого Хосе Соррильи.

Регентство Эспартеро (1840—1843)

Регентство Эспартеро было утверждено Кортесами 8 марта 1841 года, где также высказывались мнения не только за единоличное регентство, но и за регентство трёх и пяти лиц.

Правительства прогрессистов приступили к применению закона о конфискации имущества (земель) белого духовенства, с гарантией со стороны государства поддержания приходов и семинарий. Они пытались создать национальную систему образования, в которой Церкви не отводилась бы господствующая роль, но, учитывая недостаток средств, реализация системы образования, соответствующей этому намерению, не была достигнута вплоть до второй половины века, что было уже при «модерадос» и неокатоликах. Образование граждан и создание национальной истории (в частности, посредством покровительства, оказываемого таким жанрам, как историческая живопись) может рассматриваться как одно из принципиальных требований построения либерального государства.

Компромисс, достигнутый в Вергаре в отношении фуэрос басков, был нарушен законом от 29 октября 1841 года, который отменил их в полном объёме.

Предпринимавшиеся попытки стимулировать экономическую деятельность, придерживаясь принципов свободной торговли, привлекли иностранные инвестиции (в основном английский, французский и бельгийский капитал) в такие отрасли, как горнодобывающая промышленность и финансы. Новые виды неравенства с неизбежностью породили так называемые социальные вопросы. Зарождающимся центром текстильной промышленности была Каталония, где уже возникло рабочее движение (принадлежащий братьям Бонаплата завод «Вапор» (El Vapor), открытый в 1832 году и пострадавший от нападения луддитского характера в 1835 году, которое по времени совпало с поджогами монастырей), ко времени продолжения процесса технологической модернизации (внедрение в производство хлопкопрядильных станков, приведшее в дальнейшем к конфликтам) получило значительную поддержку наиболее радикальной части либеральных прогрессистов — будущих демократов и республиканцев, ещё не использующих такие названия. Протекционистские интересы как работодателей, так и рабочих, превратили Барселону в центр постоянных протестов против Эспартеро, которые в конечном итоге переросли в массовое восстание. Регент выбрал самые жестокие репрессии, прибегнув 3 декабря 1842 года к безжалостному артиллерийскому обстрелу города и последующей казни руководителей восстания.

Враждебность политиков и военных (Мануэль Кортина, Хоакин Мария Лопес, генерал Хуан Прим), которой Эспартеро противостоял в своей безапелляционной манере разрешения не только этого, но и всех других конфликтов в его политической жизни (распустил Кортесы и правил практически диктаторским образом), делала его всё более изолированным. Выборы принесли победу фракции прогрессиста Салустиана Олосаги, в значительной мере критиковавшего Эспартеро. 11 июня военный переворот, совершённый коалицией высших чинов «модерадос» и прогрессистов (некоторые из них были главными действующими лицами в предшествующих государственных военных переворотах: Нарваэс, О’Доннелл, Серрано и Прим), получил поддержку большей части армии, включая даже войска, присланные самим Эспартеро для участия в сражении (Торрехон-де-Ардос, 22 июля), так что 30 июля 1843 года регент был вынужден эмигрировать в Англию, являвшуюся основным бенефициаром его экономической политики.

Совершеннолетие Изабеллы II (1843—1868)

Когда проблема обновления регентства стала очевидной, было принято решение, что королева Изабелла может быть объявлена совершеннолетней в возрасте 13 лет (10 ноября 1843 года) для самостоятельного осуществления своих обязанностей; это решение автоматически оказалось в полном соответствии со стремлениями умеренных консерваторов после периода политических интриг прогрессиста Салустиано Олосаги и вступившему в ряды «модерадос» Луиса Гонсалеса Браво, закончившегося торжеством Браво и изгнанием Олосаги. Произошёл даже неудавшийся военный переворот прогрессивного характера — восстание Боне в Аликанте, продлившееся с января по март 1844 года.

Умеренное десятилетие (1844—1854)

Пребывание генерала Рамона Нарваэса в качестве лидера умеренной партии и принятие им председательства в Совете министров 3 мая 1844 года положило начало эпохе политической стабильности, в которой оставшиеся в оппозиции прогрессисты не были допущены к государственному управлению, к властным постам, о которых договаривались в дворцовых камарильях.

13 мая 1844 года была создана Гражданская гвардия, военные силы размещены на территории в казармах для обеспечения законности и правопорядка, особенно в сельских районах. Гражданская гвардия создавалась в качестве однозначной противоположности Национальной милиции.

4 июля 1844 года была пересмотрена осуществленная Эспартеро отмена привилегий Страны Басков и Наварры, которые частично были восстановлены, хотя это и не коснулось таких вопросов, как закон о фуэрос, кодекс баскских законов, внутренние таможенные пошлины или избирательные процедуры.

Закон о муниципальных советах 1845 года строго ограничивал муниципальную автономию в пользу централизма, предоставив правительству право назначать мэров. В том же году была принята Конституция 1845 года, очень похожая на Конституцию 1837 года (60 из 77 статей были идентичными), но реформированная таким образом, что более соответствовала идеологии либерализма. Вместо национального суверенитета был установлен суверенитет, разделявшийся между Кортесами и королём, но с преимуществом короля, которому предоставлялись прерогативы в созыве и роспуске Палат без каких-либо ограничений. Был подтверждён католический конфессионализм Испании. Регулировались права граждан, которые были строго ограничены, в частности, свобода выражения ограничивалась цензурой на печатные издания (важнейший вопрос жизненной необходимости, с которым постоянно сталкивалась пресса в Испании). Была ликвидирована Национальная милиция. Созданная Законом о выборах 1846 года избирательная система на основе ограниченного избирательного права, осталась в большой степени олигархической, при наличии цензового барьера до 97 тысяч избирателей (мужчины старше 25 лет, с определённым уровнем дохода, что было выше, чем предполагалось до тех пор), 0,8 % от общей численности населения. Правительство Хуана Браво Мурильо попыталось сделать так, чтобы была принята ещё более рестриктивная Конституция (текст был опубликован в «Гасета де Мадрид» (исп. Gaceta de Madrid) от 2 декабря 1852 года), но выраженная всем составом парламентариев сильная оппозиция привела к тому, что королева вынуждена была отказаться от проекта и повелела Браво Мурильо подать в отставку.

Конкордат 1851 года восстановил хорошие отношения со Святым Престолом. Папа признал Изабеллу II как королеву (она была награждена высшей папской наградой — Золотой розой), смирился с потерей церковного имущества и подтвердил такие права государства по отношению к церкви, как назначение епископов. В обмен на это испанское государство брало на себя обязательство содержать духовенство и культовые здания, обязавшись обеспечивать потребности белого духовенства, а также гарантировать католическое образование, в котором обучение на всех уровнях привязывалось к католическому вероучению, а церковь играла в нём решающую роль, как впрочем и в цензуре на печатные издания. Двор Изабеллы II превратился в истинный двор чудес из-за влияния, которое на королеву оказывали некоторые религиозные фигуры, такие как духовник королевы отец Антонио Кларет (Сан-Антонио Мария Кларет и пользовавшаяся славой «монахини со стигмами» сестра Патросинио). Слияние католической и традиционалистской идеологии с модерантизмом вызвало к жизни движение неокатоликов (маркиз де Вилума, Доносо Кортес Хуан, Хайме Балмес).

Политическая коррупция, включающая выдающихся финансистов (маркиз де Саламанка) и растущую королевскую семью (которую представляли королева и её супруг, её двоюродный брат Франсиско де Асис де Бурбон, её мать и отчим — Мария-Кристина со своим морганатическим супругом, которым было разрешено вернуться в 1844 году, а также чета Монпансье — сестра королевы со своим мужем, вступившие в брак в тот же самый день, что и сама королева, и обосновавшиеся в Испании с момента их изгнания из Франции после революции 1848 года), сопровождала зарождающийся подъём испанского капитализма, в то время как государственные финансы были упорядочены проведением налоговой реформы 1845 года, известной по имени её инициатора как «налоговая реформа Мон-Сантильяна». Более продуктивно, чем в потерпевшей неудачу испанской промышленной революции, экономическое развитие при отсутствии национального капитала сосредоточилось в банковской деятельности и финансовой поддержке компаний, базирующихся на источниках природных богатств (рост посевных площадей и введение в эксплуатацию многочисленных шахт), а также в начавшейся прокладке железнодорожных линий. Всё это происходило с большим участием иностранного капитала, с чередой громких скандалов, и в результате способствовало возвращению к власти прогрессистов.

Период прогресса (1854—1856)

Авторитаризм Нарваэса и отсутствие возможности противопоставить ему что-либо в рамках государственного устройства вынудили оппозицию прибегнуть к решению с позиции силы: был организован военный переворот, который возглавил генерал Леопольдо О’Доннелл в Викальваро («Викальварада», 28 июня 1854). Неудачный исход первых боёв вынудил О’Доннелла отступить на юг, где он воссоединился с генералом Серрано, затем провозгласил манифест Мансанареса, написанный Антонио Кановасом дель Кастильо 7 июля 1854 года. Манифест стал политической программой организаторов переворота, гарантировавшей им огромную поддержку народных масс. Поддержка народа, в свою очередь, вскоре привела к триумфу повстанцев.

Мы хотим сохранить престол, однако без преступной шайки, позорящей его; мы хотим неукоснительного соблюдения основных законов, их усовершенствования, в особенности, закона о выборах и закона о печати; мы хотим снижения налогов в режиме строгой экономии; мы хотим соблюдения требований по выслуге лет и заслугам военных и гражданских лиц; мы хотим вырвать население из лап пожирающей его централизации, предоставить людям независимость на местах, которая позволит им уделять большее внимание продвижению своих интересов; в качестве гарантии обеспечения всего вышесказанного мы хотим создать Национальную милицию…

Временные правительства в свободных провинциях; Генеральные кортесы, которые объединятся в кратчайшие сроки; нация, в конце концов, получит возможность создать предпосылки для либерального возрождения. Мы отдадим все силы за свободное волеизъявление народа и не отступим до тех пор, пока не достигнем своей цели.

Со стороны вооружённых сил огромная поддержка оказывалась до тех пор, пока Эспартеро не согласился возглавить упомянутую инициативу. Королева назначила его председателем совета министров с целью формирования кабинета прогрессивной направленности.

О’Доннелл учредил Либеральный Союз, партию, стремящуюся к воссоединению с «умеренными» и «прогрессивными» силами. Недавно учреждённые Кортесы составили текст конституции, который не был принят и не вступил в силу (он ляжет в основу Конституции 1856 года).

Наиболее значительным достижением периода прогресса стало формирование экономического законодательства: была поставлена задача легализовать развитие капитализма, завершить процесс приватизации земли посредством принятия закона Мадоса (от 3 мая 1855), действие которого было применено по отношению к экономической собственности, за исключением церковных хозяйств, к военным и другим учреждениям, частным и национальным хозяйствам (землям, находящимся в собственности муниципалитетов, и сдаваемых в аренду с целью покрытия расходов муниципальных властей, или землям, эксплуатируемым с жителями муниципалитетов); также законодательство касалось горнодобывающей отрасли, финансов и капиталовложений (создания закрытых акционерных обществ).