Сообщаем подробности

Как уже сообщалось, 7 апреля в нейтральных водах Норвежского моря, в 180 км к юго-западу от острова Медвежий и в 490 км от норвежского побережья, затонула советская торпедная подводная лодка с атомной энергетической установкой. Из 69 членов экипажа спасены 27. Эта подводная лодка была принята на вооружение советским ВМФ в 1983 г. и была единственным кораблем данной серии. На борту подлодки находились ракеты и несколько торпед, две из которых имели ядерные заряды.

Напомним, как развивались события.

11.02 (время московское) — в 7-м, а затем в 6-м отсеках подлодки возник пожар. Объявлена боевая тревога. Командир корабля капитан 1-го ранга Е. Ванин сообщил об этом в штаб Северного флота. В воздух поднята авиация, в район бедствия направлены самые быстроходные корабли ВМФ СССР, включая атомный ракетный крейсер «Киров». Из близлежащих районов на помощь вышли гидрографическое судно «Колгуев» и плавбаза «Алексей Хлобыстов».

12.26 — подлодка начала подавать закодированные сигналы бедствия, которые не могли быть приняты норвежскими спасательными службами.

17.00 — самолет-разведчик «Орион» с базы норвежских ВВС в Андё получил приказ вылететь в район острова Медвежий для выяснения ситуации.

17.15 — подлодка затонула на глубине около 1500 м. Экипаж, за исключением 4 человек, погибших при пожаре, оказался в воде, температура которой плюс 2 градуса.

17.30 — министр обороны Норвегии Ю. И. Хольст получил информацию о пожаре на советской подлодке по собственным военным каналам.

17.50 — «Орион» прибыл в район бедствия, где обнаружил плотик, облепленный людьми, и в 100 м от него — два безжизненных тела.

18.20 — 30 из оставшихся в живых моряков подняты на борт плавбазы «Алексей Хлобыстов». Трое из них умерли по пути в Североморск.

23.30 — норвежские журналисты обращаются в институт лучевой гигиены в Осло с просьбой взять пробы воды на радиоактивность в районе катастрофы.

24.00 — американская телекомпания СИ-эн-эн передает информацию о случившемся, полученную от своего корреспондента в Пентагоне.

8 апреля в 11.41 ТАСС передал первое сообщение о катастрофе.

Как заявил министр обороны СССР Д. Т. Язов, подводники проявили «отвагу, пытаясь спасти свой корабль».

Но все ли возможное было сделано для спасения жизни моряков? Почему советская подлодка подавала закодированный, а не международный сигнал бедствия? Почему, узнав о случившемся, мы не обратились за помощью к норвежским властям, благо уже давно существует межправительственное соглашение о предоставлении помощи гражданам двух стран, оказавшимся в экстремальной ситуации на море? Для чего тогда, спрашивается, созданы специальные спасательные штабы в Будё (Норвегия) и Мурманске? Почему о случившемся в штабе в Будё узнали лишь через 12 часов после начала пожара и 6.5 часа после гибели подлодки? Ведь помощь могла бы поспеть уже через 1,5—2 часа, и жертвы среди подводников были бы минимальными. Как сообщила нам из Осло официальный представитель МИД Норвегии по вопросам печати С. Ромундсет, 11 апреля в стортинге (парламенте) состоялось обсуждение действий норвежского министра обороны, проявившего пассивность в сложившейся ситуации.

(По материалам советской и зарубежной печати подготовили П. ЛУКЬЯНЧЕНКО, Ю. СИГОВ
Советсиие моряки, терпящие бедствие. Снимок сделай с самолета «Орион».
Фото из газеты «Афтеипостеи» (Норвегия), "Аргументы и факты", №15, 1989 г.)