32. Сталинский пролог в потсдаму
И. Сталин, Гарри Трумен, В. Молотов на Потсдамской конференции.
Сразу после Тегеранской конференции встал вопрос о послевоенном устройстве Европы. К середине января 1945 г. Красная армия освободила Варшаву и вышла на Одер. Это очень пугало капиталистов. Они были встревожены. Даже в США. Происходило размежевание среди верхушки. Одни были за послевоенное сотрудничество с Советами, другие вынашивали злобные замыслы войны с Союзом ССР.
Поэтому о созыве Ялтинской конференции переговоры шли трудно, долго и нудно. В народе говорят: “Хитрость — второй ум”. Сталин полностью оправдал эту народную пословицу. Сколько его Запад ни склонял поехать в заморские края на конференцию, он все же уломал Ф. Рузвельта, У. Черчилля приехать в Крым. При этом хитрил, ссылаясь на десятки причин о невозможности выехать из пределов Союза ССР. Сталин предлагал В. Молотова, но Запад и США желали иметь дело только с маршалом Сталиным. Переговоры состоялись с 4 по 11 февраля 1945 г. в Ливадии во дворце Воронцовой-Дашковой. Однако в СССР готовились и другие помещения для этой конференции.
Вспоминает бывший комендант дачи Сталина И. Орлов: “Так, например, для, подготовки здания для конференции выехали в Одессу министр НКВД Круглов, начальник управления правительственной охраны Кузнецов, его зам. Воронин, генерал Аполлонов, Кирдин и Кабулов. Немецкие военнопленные ремонтировали гостиницу “Лондонская” и санаторий им. Чкалова для возможного там проведения конференции. После большой подготовительной работы нас неожиданно из Одессы отозвали и направили в Крым”.
Таким образом, трамплин для взлета тройки глав правительств в Потсдам был подготовлен в Ливадии.
Гонимые Красной армией на фронтах вражеские полчища фашистов подгоняли лидеров Запада и Америки в Берлин. Они не ехали, а летели в Потсдам в страхе от восстаний освободившихся из-под ярма фашизма народов Европы. С другой стороны, опасались, чтобы Сталин не наложил свою могучую лапу на сферы влияния в Европе и на Балканах.
Но прежде чем прибыл туда Сталин, в один из районов Потсдама Бабельсберг выехала бригада начальства из управления охраны, среди которых были С. Ефимов, И. Орлов, И. Федосеев. В намеченной резиденции Сталину в Бабельсберге в вилле бывшего немецкого генерала Людендорфа расставили позолоченную мебель, кресла, столы, еще ранее принадлежавшие генералу, и стали ожидать Сталина. 17 июля в 12 часов Сталин появился, в Бабельсберге. Его встретили у виллы С. Ефимов с помощниками и повели показывать апартаменты. Сталин предложил всю позолоченную мебель из комнат вынести и заменить простой.
В тот же день в 17 часов во дворце Цециельхов .открылась конференция глав трех государств. Г. Трумен, У. Черчилль, Сталин со своими советниками расположились за круглым столом. Снова пошла борьба за сферы влияния, деление немецкого флота, о репарациях, франкистском режиме в Испании, создание ООН и многое другое.
Вспоминает бывший прикрепленный Сталина В. Туков:
“Я стоял на посту у двери дворца заседаний тройки. Рядом стояли американец и англичанин из охраны своих лидеров. Я долго добивался от них, кто они. Тем более я не знал английского языка, а они русского. Начали обговаривать жестами рук и пальцами. Наконец я добился, что американец— владелец пулеметного завода. Я спрашиваю: “Что вас заставило стоять здесь на посту, разве вы так бедны? Вы же владелец завода?”. Американец ответил: “У нас в Америке любой капиталист считает за честь охранять своего президента. Вот по этой причине я стою с вами здесь на посту у дверей дворца, где идет заседание с участием моего президента”.
Премьер Великобритании У. Черчилль работал в тройке до 28 июля. В тот день его в Англии на выборах забаллотировали. За это время Г. Трумен успел похвастать Сталину о появлении новорожденного в Америке. Он намекнул на создание атомной бомбы. Сталин понял, но как бы пропустил между ушей и внешне не обратил внимания на шантаж Трумена”.
Продолжает И. Орлов: “Сталин устроил прощальный ужин господину Черчиллю, после которого дал концерт с участием выдающихся пианистов Э. Гилельса, В. Софроницкого, А. Дедюхина, скрипачки Галины Бариновой, виолончелистки Марины Козолуповой”.
Свидетельствует Галина Баринова: “На концерте присутствовали Г. Трумен, У. Черчилль, Сталин, К. Рокоссовский и польские товарищи. Вел концерт Сталин, предварительно давая пояснения гостям через переводчика. Я тоже хорошо владела английским языком, поэтому всякие шпильки со стороны гостей отлично понимала. Сталин подходил к каждому из нас и обращался: “А вы, дорогой Гилельс, что гостям исполните?”. И так к каждому. Мы волновались и изрядно бледнели. Сталин заметил нам по секрету: “Вы не волнуйтесь. Здесь не тонкие и не музыкально тонкие люди присутствуют”. Мы осмелели и расслабились. Сталин был очень любезен и гостеприимен. Играли Баха, Бетховена, Моцарта. Дошла очередь и до меня. Сталин подошел ко мне и спросил: “А вы, дорогая, что нам исполните?”. Я на скрипке исполнила “Турецкий марш” Моцарта и другие классические произведения. Тут я спросила господина Черчилля, на английском языке, что бы он желал услышать из классики. Это было для него неожиданным. Он даже как-то часто заморгал глазами и потянулся за сигаретой. И господин Черчилль, к моему удивлению, назвал пустую английскую песенку. Я тут же ему на слух ее проиграла. Когда Сталин проводил гостей, он обратился к нам: “Вы, может, для нас что-нибудь поиграете?”. Мы ответили: “С удовольствием”. Все мы расселись в мягкие кресла и почувствовали себя как дома.
Много играли Сталину, Рокоссовскому и польским гостям вплоть до полонеза Огинского.
Наконец Сталин попросил музыкантов поиграть, что-либо славянское, народное, русское. Наши светила замялись. Видя такое дело, я взяла инициативу в свои руки и села за рояль. Играла Дунаевского, Соловьева-Седого, М. Блантера, М. Фрадкина и произведения других композиторов. Сталин все время стоял у рояля, несколько задумавшись. Потом он в заключение попросил меня исполнить вальс Шатрова “На сопках Маньчжурии”. Сталин снова стоял у рояля весьма печальный. И вот концерт окончен. Наутро Сталин мне преподнес громадный букет роз и сказал: “Благодарю вас за труд в искусстве”. Нам выделили специальный самолет и отправили в Москву. Господина Черчилля проводили из Бабельсберга, а новый премьер-министр К. Этли не прибыл. Тут образовалось 3-дневное окно в работе конференции.
Вспоминает полковник в отставке Н. Кирилин: “Примерно 29—30 июля Сталин отправился осматривать Берлин, его разрушения. Снова проехали по понтонному мосту через реку, вероятнее всего это река Хафель, и оказались в Потсдаме, а затем в Берлине. Сталина по улицам Берлина сопровождали генерал Власик, девятка, А. Поскребышев, профессор медицины А. Бакулев и др. По обочинам дороги на улице стояло много немецкого народа, которые с удивлением смотрели на советского вождя, сумевшего со своим народом свернуть шею мировому фашизму, перед которым пали на колени 10 стран Европы и прозябали под фашистским сапогом. Через три дня приехал К. Этли, и заседание тройки продолжалось. Как в Берлин, так и из Берлина Сталин ехал поездом”.
Продолжает воспоминания В. Туков: “По приезде в Москву Сталин пригласил в Кремль известных физиков И. Курчатова и Ю. Харитона. Я находился в приемной Сталина. Они уже ожидали приглашения к нему. Но я не знал их. Они были в поношенных захудалых костюмах, на вид невзрачные мужички. Тут я проявил нетактичность. Обращаясь к А. Поскребышеву, спросил: “Откуда вы набираете в приемную таких оборванцев?”. Поскребышев приложил ладонь к моему уху и прошептал: “Тише, тише. Это крупные ученые. Сталин дознается о таких суждениях, греха от него не оберешься”. Речь шла между Сталиным, Курчатовым, Харитоном об ускорении работ по созданию атомной бомбы. И. Курчатов сказал: “Сделаем все, чтобы вовремя появилась у нас атомная бомба”. С этими заверениями ученые и отбыли от Сталина.
После кончины Сталина мне довелось работать при И. Курчатове, Ю. Харитоне, а затем при А. Сахарове. Это были замечательные люди, отдавшие весь свой талант ученых укреплению обороноспособности Союза ССР”.
(А.Т. Рыбин)