10. Сталин и дело врачей

На заре 20-го столетия в России образовалось несколько политических партий, которые начали борьбу за власть. В Петербургском «Союзе борьбы» возглавил это движение В. И. Ленин. У меньшевиков — Мартов. Существовала политическая еврейская партия «Бунд». Далее анархисты, монархисты и т.д. Лев Троцкий (Берштейн) примыкал к разным политическим течениям и появился в России только в 1917 г. В былые времена устраняли своих противников при помощи отравы, зелья. Особенно во времена царя Ивана Грозного. Так была отравлена его жена Анастасия. Это обстоятельство ожесточило Грозного против бояр.

Партия «Народная воля» хотела прийти к власти посредством убийства царя при помощи самодельной бомбы. Наконец в борьбе за власть противники наряду с террором начали прибегать к методам противопоказанных врачеваний. Особенно это распространилось при Советской власти, после высылки Троцкого за рубеж. Руководимые им из-за кордона представители оппозиции Бухарин, Енукидзе, Рыков, Ягода, Крестинский, Зиновьев активно стали использовать врачей против своих противников. Прежде всего против Дзержинского, Менжинского, Горького, М. Пешкова, В. Куйбышева. Так продолжалось до 1937 г., пока Ягода имел власть над Кремлевской поликлиникой.

Борьба между оппозицией и Сталиным стала с 1929 г. приобретать ожесточенный характер. Оппозиция считала, что для достижения цели все средства хороши. Из воспоминаний сотрудницы шифровального отдела ВЧК Елизаветы Петровны Матенковой: «Я знала хорошо Ф. Э. Дзержинского! Это был прекрасной души человек и руководитель. Дзержинский не старался множить врагов, а пытался их переубедить на свою сторону. К 1926 г. Дзержинский ожесточенно боролся с троцкистами и Троцким. К этому времени Дзержинский уже знал, что Троцкий является агентом иностранной разведки. ВЧК было по доверительности известно, что Троцкий платный агент с 1921 г., агент английской разведки с 1926 года. А также агентами были Крестинский с 1921 г., Раковский, Розенгольц с 1926 г. Естественно, Дзержинский так или иначе догадывался, что оппозиция — это агентура капиталистов и готова пойти на все. Оппозиция его ненавидела, а он ее еще более. Дзержинский страдал бронхиальной астмой, туберкулезом легких. Его душили кашель и спазмы горла. Нам давно было известно, что в этом случае ему срочно подавали парное молоко и болезнь отступала. В 1926 г. Дзержинский выступал на Пленуме ЦК ВКП(б). В основном он посвятил речь борьбе с троцкизмом. В это время у него начался приступ астмы. Надо знать, что тогда в ЦК ВКП(б) сплошь находились троцкисты, в том числе и в аппарате МГК ВКП(б). Дзержинскому срочно подали парное молоко. После этого он тут же у трибуны скончался. Мы были все убеждены, что Дзержинского отравили парным молоком. Надо сказать, что заклятый его враг Ягода, поставленный в ОГПУ оппозицией, не дремал в то время и выполнял все задания Троцкого. К 30-м годам оппозиция перешла в наступление и начала травить всех неугодных им руководителей. По линии сельского хозяйства Ягода давал задание троцкистам в колхозах травить скот, и особенно тягловую силу. Выполняли эти преступления по указанию Ягоды. Например, в Курской области Суджском районе, умерщвляли скот по указанию секретаря РК ВКП(б) Власова и начальника РО НКВД Родионова.

На Челябинском заводе во время его открытия была попытка отравить прибывшего туда М. И. Калинина цианистым калием. Предотвратил попытку покушения на Калинина нач. горотдела НКВД А. Моряков. Далее при странных обстоятельствах после операции умирает М. В. Фрунзе. Запомним, что в то время в ОГПУ работал Генрих Ягода. Это был всесильный и не доступный никому человек, пока не разгромили оппозицию.

Далее при Ягоде наступает целая серия смертей руководителей государства. 10.05.34 г. умирает В. Менжинский, шеф Ягоды. 11.05.34 г. скончался Максим Пешков. 1.12.34 г. убивают в Ленинграде Кирова. 25.01.35 г. скончался В. Куйбышев, а затем А. М. Горький. В основном эти руководители отравлены под нажимом Ягоды врачами Казаковым, Плетневым, Левиным. Упомянутые руководители были умерщвлены по указанию оппозиции. Непосредственный же палач по руководству врачей угрозами заставил их совершать тягчайшие преступления.

В марте 1938 г. все стало очевидным и бесспорным. После этого все работники НКВД — КГБ насторожились. Дыма без огня не бывает. Угли тлели, начали вылетать из костра искры, а затем языки пламени.

К этому времени болгарский революционер Георгий Димитров, проявивший себя, как якобинец, в борьбе с фашизмом, заболел и скончался. Мне приходилось его сопровождать в Кремлевскую поликлинику. Когда он там задерживался, его жена переживала и звонила к врачам поликлиники. В тот же период мне приходилось сопровождать Г. Димитрова на Новодевичье кладбище, где была похоронена его жена по революционной работе. Лечение Димитрова очень нас насторожило, особенно тех, кто обслуживал медперсонал Кремлевской поликлиники. В этой связи вспоминает И. В. Красоткин, работавший по обслуживанию персонала Кремлевской больницы: «Я был тесно связан с врачами Кремлевской поликлиники и имел там немалые связи. Что касается Димитрова, то его наблюдал доктор Б. Коган. Димитров имел нестабильную стенокардию, лечился в Кремлевской больнице, скоро скончался, принимая внутривенное вливание стрефантина и порошок дигиталис. Опасность последнего состоит в том, что он не выводился из желудка, скапливался и в конце концов происходил взрыв в желудке и порошок выходил пеной изо рта больного, после чего наступала смерть. Превышение доз этих препаратов смертельно. Это обстоятельство еще больше накалило атмосферу. В один из дней я встретил в коридоре на Лубянке оперработника Юдаева, имеющего отношение к Кремлевской поликлинике. Это было тогда, когда разгорался костер по делу кремлевских врачей. На мой вопрос, что у него нового по Кремлевской поликлинике, Юдаков мне с запалом ответил: «Я только что просмотрел архивно-следственное дело на арестованного Б. Когана, который лечил Димитрова. Я твердо убедился, что Димитров отравлен врачами. Они сами признались в этом и дают развернутые показания о своей вредительской работе. Почему-то Л. Берия к этому делу отношения не имел. Сталин был озабочен гибелью болгарина Димитрова. В это время на горизонте появился Л. Берия, который уже организовал до 10—15 провокаций против Сталина. Сталин принимал на даче в Кунцеве профессоров медицины Виноградова, Преображенского и особенно он доверительно относился к профессору Бакулеву. Он с ними обедал, подолгу разговаривал о делах медицины. Кроме этого, у Сталина были два прндачные врача — Кулинич, Захарова, которые обслуживали и личную охрану. Началось дело кремлевских врачей. Берия уже имел в аппарате среди сотрудников своих сторонников. К этому времени были арестованы Б. Коган, М. Коган, А. Фельдман, профессор Я. Этингер. Тут-то и началась трагедия. Министр КГБ В. Абакумов не признал Этингера террористом в белом халате, при этом сказал, что это просто еврейский националист. Выскочка следователь Рюмин написал заявление на Абакумова Сталину. Оно попало Маленкову, который доложил его Сталину. Тем временем в Кремлевской больнице находился тяжело больной А. Жданов. С таким же диагнозом, что и Димитров. Якобы Димитров порекомендовал Б. Когана А. Жданову, страдающему нестабильной стенокардией и бронхиальной астмой. Вспоминает референт А. Жданова А. Белеков: «Когда немцы взяли Шлиссельбург и окружили Ленинград, у Жданова произошел инфаркт. Его секретарь А. Кузнецов в Ленинграде разыскал старого земского врача, который уложил Жданова в постель на несколько дней в кабинете в Смольном. Вскоре А. Жданов встал на ноги и приступил к работе. Все это Жданов скрывал до конца своей жизни. Даже министр здравоохранения СССР Смирнов этого не знал. Только кардиолог Лидия Тимашук при детальном снятии пленки ЭКГ обнаружила у Жданова старый рубец инфаркта. Она начала бить тревогу у своего начальства, которое весьма плохо отреагировало. Тогда она подала в опер- отдел КГБ заявление, которое тоже Маленков положил на стол Сталину. Надо заметить, что у Маленкова со Ждановым были самые скверные отношения. А. Белеков продолжил рассказ: «Маленков па оргбюро ЦК ВКЩб) произнес: «Надо ждановщину искоренять повсюду». Дело в том, что ленинградцы Кузнецов, Попков, Родионов были выдвиженцами Жданова. Дело дошло до того, что Маленкова Сталин снял с должности 2-го секретаря ЦК ВКП(б) и назначил А. Жданова. Но Берия добился у Сталина, Жданова сняли и возвратили Маленкова. Жданов снова угодил в Кремлевскую больницу. Отношение, уход за ним были неудовлетворительные. Давали те же препараты, что и Димитрову. Жданов быстро стал выходить из строя. Тем временем Берия разослал по разным городам, лечебным учреждениям письма с просьбой сообщить методы лечения на посланные диагнозы из Москвы. Получены были ответы неутешительные. Примерно в августе 1952 г. у нас состоялось срочное оперативное совещание под руководством полковника Масленникова. Стоял вопрос ареста кремлевских врачей. Сторонники Лаврентия Берии Юдаков и многие другие резко выступили с трибуны и настойчиво требовали ареста кремлевских врачей. Велся протокол записей, который потом забрал Л. Берия.

Против ареста врачей был начальник охраны Сталина генерал Н. Власик. Он выступил с трибуны и доказал, что все медпрепараты подвергли анализу. Подозрительного ничего не было обнаружено. Но бериевцы начали на совещании шуметь, кричать и голос Власика был, по существу, не услышан. Против ареста врачей был помощник Сталина А. Поскребышев. Это люди Сталина. Значит, Сталин не верил во вредительство врачей в столь массовом масштабе. Может вредить один, два врача, но не 22. Так было раздуто «дело врачей». Основные организаторы «дела врачей» были Берия, Гоглидзе, Рюмин и сторонники Берии, а их к тому времени было уже много.

Вспоминает бывший инструктор ЦК КПСС Г. Ештокин: «ЦК направило в следственную группу Рюмина инструктора ЦК КПСС Куреева, который мне говорил, так как я курировал КГБ. Так вот Куреев, поработав в следственной группе, сказал мне: «Виноваты кремлевские врачи в том, что они не лечили, а экспериментировали лекарства как над подопытными животными. Тем временем Берия стал посылать Гоглидзе к Сталину с делами на кремлевских врачей. Вспоминает телохранитель Сталина В. Туков: «Гоглидзе приезжал к Сталину при мне. Но потом приезды его оборвались». Тем не менее Сталин был расстроен, так как ему наушничал Берия.

В. Абакумова Берия, Маленков, Хрущев арестовали, а затем расстреляли. Это произошло потому, что Абакумов очень много знал, как опытный контрразведчик, о нечистоплотности этих лиц, как прорабов репрессий. Как-то Сталин мне говорит: «Надо менять кремлевских врачей на молодых». Стал я возражать, поскольку молодые не имеют опыта. Сталин: «Нет, достаточно, они отравили Менжинского, Горького, Куйбышева, Жданова». Сталин со мной не согласился и добавил:

«НКВД настаивает на их аресте». Был арестован и Я. Рапопорт, но он отказался подписывать показания и его вынуждены были освободить. Конечно, из этого видно, что Сталин не имел никакого отношения к аресту врачей. Я. Рапопорт в своих воспоминаниях подтверждает, что арестованные врачи оговаривали друг друга и на следствии городили чепуху. После реабилитации врачей мне пришлось прописывать их и просматривать архивно-следственные дела. Было видно, что они оговаривали друг друга. Например, задавали вопрос: «Вы знали, что стрефантин и дигиталис — смертельно опасные препараты?» Подследственный: «Знал. Но надо было облегчить положение больного». Вопрос: «Знали, а почему применяли?». Ответа нет.

Вот таким образом создавалось дело. Берия всегда подчеркивал в разговоре: «Нет компроматериала? Его нужно на человека найти». Вообще глупо думать, что Берия не был организатором ареста врачей. Разумеется, не последнюю скр,ипку играл выдвиженец следователь Рюмин, который в каждом враче видел террориста. Это его и сгубило. Он рвался к власти на верха до авантюризма. Виноват во всем Берия, его подогревал Гоглидзе, а последнего Рюмин.

Потом Берия все свалил на Сталина, хотя он и главный повар этой кухни. Профессор Бакулев оставался до конца жизни Сталина, сопровождал его в Большой театр. Уже прожито много. Медицина остается неизведанным до конца лабиринтом. Внезапно умирают солист оперы ГАБТа А. Орфенов, известный пианист Э. Гилельс. Все это происходило после инъекций через 5—6 часов. Сталин сам глотал таблетки и запивал водой до последнего дня, не боялся отравленных лекарств. Все сотрудники личной охраны полностью отвергают причастность Сталина к аресту врачей.

Другое дело — Берия. Он ежедневно внушал Сталину, что его могут отравить приближенные сотрудники охраны. Он навязывал мысль Сталину, что их может отравить комендант дачи Иван Орлов. Задача Берии была — убрать всех честных людей из обслуги Сталина. Но многое Берии не удавалось. Берия являлся фанатиком и шизофреником, повсюду опасался, как бы его не отравила охрана Сталина.

(А.Т. Рыбин)

Вернуться к оглавлению