Сиротки

Был душный, жаркий день и мы с Вовкой брели, бесцельно гоняя камешки по дороге, пока он не нашел в пыли три копейки. Это было целое богатство! Мы сразу помчались к бочке кваса, отстояли очередь, и нам налили целый стакан шипучего холодного напитка. Вовка на правах хозяина первый отпил половину, и даже немного больше, так как уверял, что его часть состояла только из пены, и милостиво протянул мне остатки. Я с удовольствием допила квас, но после этого пить захотелось еще больше. Да и Вовка, по-моему, уже жалел, что поделился со мной. И мы решили еще поискать денег.

Мы ходили по всем дорогам, обшаривали всю траву, мечтая найти рубль, но даже копейки нам больше не попадалось. Мы заходили во все известные магазины, заглядывая под прилавки, но и там ничего не блестело. Выйдя из книжного магазина, который мы тоже весь обшарили, я решила сказать Вовке, что мне это все надоело, но по его лицу поняла, что он что-то придумал. И я не ошиблась. Вовка предложил просить милостыню. Я в ужасе отказалась. Видела я этих нищих, когда бабушка, тайком от моих родителей, водила меня в церковь. Они протягивали костлявые руки, а бабушка заставляла меня давать им милостыню, и я боялась и ненавидела их. Но Вовка приводил такие веские аргументы, что я поняла, что это дело святое и не сразу, но все-таки согласилась. Мы встали с ним рядышком, протянули руки и жалобными голосами загундосили:

- Дяденька, дайте копеечку. Тетенька, подайте на пропитание. Люди! Мы сиротки, подайте, кто сколько сможет.

Удивительно, но некоторые давали кто десять, кто пятнадцать, а кто и двадцать копеек. Хотя многие равнодушно проходили мимо. Мы же с ликованием подсчитывали в уме свои капиталы и, осмелев, чуть ли за рукав людей не хватали и чуть ли не на всю улицу орали:

- Пода-а-а-айте!

Тут из магазина вышла женщина, посмотрела на нас сурово и сказала:

- Та-а-к, это из какой же вы школы, сиротки, а?

Струхнув, я назвала номер:

- 1166.

- А из какого класса?

Я от страха назвала и класс - 1а.

- А имя, фамилия как? - не унималась она.

Я назвала свое имя, а фамилию зачем-то назвала Вовкину - Марычева. Вовка взглянул на меня свирепо, но промолчал.

- Ну, а твоя как?" - спросила эта тетенька у Вовки.

И он, не знаю, почему, назвался Рятовым Вовой.

- Ну, так вот, Валя и Вова, я сейчас пойду в милицию и в школу, и там мне расскажут какие вы сиротки. И чтоб духу вашего тут не было!

Нам с Вовкой два раза объяснять не надо. Как зайцы помчались мы к нему домой, зажимая в руках мелочь, которая просто жгла нам руки.

- Зачем ты сказала, что ты Марычева? - спросил Вовка.

- Не знаю, - призналась я. - А ты зачем?

- Я тоже не знаю.

Но потом мы рассудили, что раз у нас нет в классе ни Марычевой Вали, ни Рятова Володи, то нас нипочем не найдут. Но все равно, в школе долго мы тряслись от страха, подпрыгивая каждый раз, когда открывалась дверь, ожидая увидеть там ту тетеньку с милиционером. А те деньги мы проели на мороженое, но оно не показалось нам вкусным. Горьким оно было, это мороженое.

(В. Ахметзянова)