Остров обетованный

Наступило лето. Джек из маленького щеночка превратился в небольшую собачку, с чуть завитой шерстью и только бородка и мохнатые брови напоминали, что кто-то из его родни на самом деле был терьером. Одно ухо у него стояло торчком, зато другое висело лопухом, иногда полностью закрывая его черный любопытный глаз. Но это нисколько не умаляло его достоинств, так как он казался нам самым красивым песиком на свете.

Летом начались наши каникулы, у родителей тоже совпал отпуск, и мы всей семьей поехали на Волгу. Наш отец по своей натуре был неисправимым рыбаком, и уезжал на рыбалку практически на все выходные. Мама иногда ругалась, так как говорила, что его уловом и кошку не накормишь, а те деньги, которые он тратил на свои поездки, с лихвой хватило бы не только на красную рыбу, но и на красную и черную икру. Мы с Надей всегда были на стороне отца, так как понимали, что он не очень-то счастлив в доме с тремя женщинами. Иногда, правда отец и нас брал с собой на рыбалку, и мама тогда не напоминала ему, во сколько обойдется это нашему семейному бюджету, так как в этом случае поездка превращалась в полезное мероприятие.

Как-то он взял нас на зимнюю рыбалку, вернее даже весеннюю. Лед у берега уже истончился, и оставалась только одна тропинка, довольно прочная, по которой рыбаки и пробирались к своим лункам. Оставив нас на берегу, отец ушел к своим лункам, а мама сказала нам собрать валежник, чтобы разжечь костер. Мы с сестрой набрали веток, сколько могли, мама разожгла костер, и принялась жарить на сковороде рыбу, которую мы предусмотрительно взяли с собой, не надеясь особо на папин улов. Я вызвалась сходить за отцом, надеясь в душе, что тот позволит мне немного подержать мормышку.

Разыскав отца возле проруби, я передала просьбу матери, но отказался покидать свое место, сказав, что как раз начался лов, и чтобы обедали без него. И мормышку мне не дал подержать, сказав, что это все глупости. Тащиться назад одной мне совсем не хотелось. И я решила не идти в обход, а попробовать выйти на берег в другом месте. Наконец, мне показалось, что я нашла довольно прочное место, и осторожно двинулась к берегу. И тут почувствовала, что сзади меня лед обломился, и я вместе с льдиной погружаюсь в воду. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я смогла оттолкнуться от накренившейся льдины, и шлепнулась на спину на безопасном месте.

Это произошло так быстро, что я даже не успела испугаться. Осторожно по льду я отползла назад, и, уверившись, что лед подо мной крепкий, поднялась на ноги. Я огляделась, но никого не увидела. И только тут поняла, что если бы со мной произошло несчастье, никто бы даже не догадался искать меня тут, под льдиной, совсем в стороне от нахоженной тропы. И я, наверное, минут пять соображала, куда же мне идти, к матери или к отцу. Решив, что от отца попадет меньше, я двинулась к нему, хлюпая при каждом шаге сапогами, полными воды.

Увидев отца, я начала ему кричать, отчаянно жестикулируя руками. Он понял, что случилось что-то нехорошее, смотал быстро удочку, и подбежал ко мне. По моему виду, он понял, что произошло, и на берег пошли вместе. Меня быстро разули, мама натянула на меня свои сапоги, сама обула папины, а мои шмотки повесили сушиться над костром. А папа, обмотав свои ноги шарфом, сидел, вытянув ноги у костра, чтобы не замерзнуть. Пока ели рыбу, моя обувь подсохла, и мы сразу поехали домой. На этом наше мероприятие и закончилось.

Но летом было по-другому. Папа знал хороший рыбацкий остров на Волге, и каждый год ездил туда в отпуск, иногда и нас брал с собой. А в этот раз и Джек был с нами. Кроме того, и дядя Миша, старший папин брат, с женой тетей Машей, и еще младший папин брат, дядя Володя. Короче все три брата были в сборе. Так что путешествие обещало быть нескучным. До этого острова надо было часа два добираться на лодке. Поклажа была тяжелая, лодка низко сидела в воде, и мы боялись даже шевельнуться в лодке, чтобы не зачерпнуть воды. Мы беспокоились, что Джек испугается в лодке, но он был очень сообразительным, сидел тихо и только вертел с любопытством головой во все стороны.

Скоро вдали завиднелся наш остров, и плыть стало не так скучно. Высоко над островом развевался рыбацкий флаг с перекрещенными рыбьими скелетами. А на берегу нас уже поджидали папины братья, которые приехали еще раньше. Они помогли подтащить лодку к берегу и выгрузить наши вещи. Место под палатку нам уже заняли, и нам пришлось только развернуть палатку и расставить вещи. Усталости как не бывало, и мы с Надей и Джеком отправились на разведку.

Джеку понравилась такая свобода, и он весело носился кругами. Скоро мы вышли на поляну. Трава была такая высокая, что Джека было совершенно не видно. Но он догадался, и чтобы не терять нас из поля зрения, передвигался прыжками на задних лапах, высоко подпрыгивая над травой. Кроме Джека, на острове еще была восточно-европейская овчарка по кличке Айдар. Хозяева очень гордились ею, и никому не разрешали дотрагиваться до своей собаки. На ее шее висело множество медалей, что говорило о незаурядном уме этой собаки. Хотя было непонятно, зачем они взяли все эти награды на остров?

Однажды я, пытаясь подружиться с Айдаром, угостила его кусочком сахара. Хозяин, заметив это, схватил ветку и сильно избил его, чтобы Айдар не смел брать у чужих. И еще у них была дочка Света, примерно нашего возраста, с которой Айдар и гулял. Однажды мы вместе со Светкой и с нашими собаками пошли на прогулку. На поляне Джек стал весело носиться за Айдаром, а он от него улепетывал, опустив хвост, хотя был здоровее Джека раз в десять. Светке это, видимо, совсем не понравилось, и она посмотрела на Айдара тем особым взглядом, с которым и я иногда переговариваюсь с Джеком, когда не хочу, чтобы еще кто-нибудь этого заметил. Айдар понял молчаливую команду, и с яростью бросился на Джека, чтобы разодрать его, как грелку. Джек сразу испугался и помчался от Айдара, пытаясь спрятаться в высокой траве, а Айдар еще с полчаса гонял его как зайца по всему острову. Светка кричала своему псу, но он уже не слушался. Наконец Джек прыгнул нам на руки, Светка схватила своего кобеля, и, вконец расстроенные мы вернулись домой. С тех пор Джек панически боялся Айдара, а тот всегда старался задрать нашего щенка.

Однажды Джек спал возле палатки, а Айдар с хозяйским видом решил пройтись мимо. И вдруг нашего Джека как подменили! С бешеным рычанием он бросился к Айдару, опрокинув по дороге все бутылки, стоявшие рядом с палаткой, и с яростью вцепился в своего обидчика. Как же улепетывал этот бесстрашный Айдар! Все его хозяева бросились за ним, но и они долго не могли найти своего чемпиона. Какое же мы с Надей испытывали удовлетворение! И даже нашего отца поразила безотчетная смелость нашей собачки. Он еще долго рассказывал об этом случае всем знакомым и незнакомым про эту историю, показывая руками, какая огромная пасть была у Айдара, и каких малюсеньких размеров был наш Джек, по рыбацкой привычке немного привирая. И с тех пор роли поменялись. Айдар даже близко боялся подойти к нашей палатке. Один раз хозяин взял его за ошейник и пытался силком провести мимо нас, но бедный пес вырывался и визжал как резаный. А Джек издали наблюдал за ними, подергивая верхней губой.

Обычно отец с раннего утра уезжал на рыбалку, мама занималась готовкой, а мы с Надей и Джеком, когда были свободны от всех поручений, отправлялись путешествовать по всему острову. Сам остров был не очень большим по размеру, на лодке его можно было обойти часа за два. Берега почти повсюду были песчаными, пологими, кое-где заросшие камышом, в зарослях которого плавали дикие утки с утятами. Охотничий сезон еще не начался, а потому утки почти не боялись людей, с удовольствием поедая кусочки хлеба, которые мы им бросали. Мы с удовольствием наблюдали за утятами, когда они пушистыми комочками плыли за своей мамашей, иногда ныряя в воду, и тогда на поверхности воды торчали смешные хвостики.

Одной из наших любимых игр была игра в прятки. Надя оставалась с Джеком, а я убегала. Пытаясь запутать следы я, то резко отскакивала в сторону, то по нижним веткам деревьев пробиралась по верху, то шла часть пути по воде. Досчитав до ста, Надя выпускала Джека, и он по запаху пытался распутать мои следы. В основном это ему удавалось, и тогда он с рычанием старался несильно меня куснуть, чтобы я с ним так не шутила, и затем мы с Надей менялись местами.

Однажды хозяин Айдара, наблюдая за нашими играми, вынужден был заметить, что Джек не такой уж глупый, как кажется с первого взгляда. За что мое отношение к этому человеку весьма потеплело. Однако, добавил он, Айдар знает такие штучки, какие Джеку и не снились. В этом мы, конечно, нисколько не сомневались, ведь недаром у него столько орденов и медалей. И его хозяин решил показать нам один из приемов. Попросив нас разложить в ряд несколько одинаковых палок, он дождался, когда Айдар отвернется, и быстро потер руками одну палку. Затем дал понюхать Айдару свои руки, и приказал: - Ищи! И пес вытащил именно эту палку.

Мы с сестрой были просто поражены, и тут же попробовали научить этому Джека, который в это время носился рядом, и, по-моему, даже внимания не обращал ни на нас, ни на Айдара. Я тоже потерла одну палку руками, потом подозвала Джека, и тоже сказала: - Ищи! И Джек сразу же подбежал к палочкам, выгреб лапкой помеченную мной, и, схватив ее зубами, подбежал ко мне. Правда, отдавать мне ее не стал, а стал носиться с ней, приглашая поиграть. Тут уж хозяин Айдара вынужден был согласиться с тем, что Джек и в самом деле умная собака, заметив, однако, что Джек подглядывал. Мы не спорили.

Ради справедливости хочу отметить, что Светка была очень красивой девочкой. У нее были густые вьющиеся белокурые волосы, которые пышной шапкой украшали ее довольно симпатичное лицо. И фигурка у нее тоже была очень даже женственная и невысокая, не то, что мы с Надей. Это сейчас в моде длинные и худые девушки, а раньше это казалось очень некрасивым, тем более что я всегда старалась ссутулиться, чтобы выглядеть хоть чуточку поменьше. Да и одежду на мой рост не так легко было подобрать, и мои брюки всегда были сантиметров на десять короче щиколоток.

В общем, Светлана была самая модная среди всех девчонок острова. Единственно, голос у нее совершенно не подходил к ее внешности, так как был довольно низким и немного хрипловатым. Но нам и это казалось плюсом. И она совсем не была такой робкой и застенчивой, как мы, запросто разговаривая на равных как с взрослыми, так и со всеми мальчишками, и мне кажется, все мальчишки были влюблены в нее, так как выполняли все ее поручения.

Скоро на острове наступил знаменательный день - двадцатилетие супружеской жизни дяди Миши и тети Маши. И все ближайшие островитяне были приглашены на эту историческую дату. С самого утра к нам в палатку постучалась Светка, и позвала нас нарвать цветов. И мы, даже не позавтракав, помчались с нею на поляну. Набрав полную охапку цветов, мы принялись украшать ими лодку "новобрачных". Получилось очень красиво.

Дядя Володя, самый младший из братьев, был, по-моему, и самым изобретательным. Измазавшись с ног до головы грязью, он то же самое проделал и со всеми мальчишками. Из камышей и папоротника они сделали себе юбочки, разрисовав всю грудь зубной пастой, и стали похожи на папуасов. Потом схватили в руки огромные дубинки и стали носиться с улюлюканьем по всему острову. Мы так смеялись, что даже животы разболелись. Но немного нам было завидно, что мы так не можем. И тогда мы тоже решили не отставать, и сплели себе венки, надели браслеты из желтых одуванчиков на руки и на ноги, а вокруг талии обвязались папоротниками, и стали похожи на настоящих амазонок.

Потом взрослые накрыли по всей поляне столы, которые представляли собой расстеленные на траве клеенки, и каждый принес что-то свое, а тетя Маша достала какие-то приготовленные к этому случаю деликатесы, а мы с девчонками старались во всем помочь. Наконец, все расселись, мой отец открыл это торжество, и веселье началось. Потом встал главный вождь - размалеванный дядя Володя с пучком утиных перьев на голове, и произнес воинственную речь, и поздравил молодоженов и всех островитян с таким важным событием, после чего все подняли кружки с самогоном, и выпили за молодых. И заставили их целоваться. Но дяде Володе все не нравилось, как они это делали, и заставлял "молодых" все переделывать и орал "горько". Наконец, дядя Миша пригрозил, что утопит его, пусть он и брат родной, и дядя Володя немного успокоился. Тогда мой отец добавил, что Мишка совсем целоваться не умеет, только всю невесту замусолил, и предложил свои услуги за приемлемую цену. Тут дядя Миша совсем рассвирепел, и пообещал заодно и со средним братом разделаться. Короче все так смеялись, а тетя Маша, по-моему, громче всех.

После пирушки все решили совершить свадебный кортеж вокруг острова. Все попрыгали в свои лодки, на передней, самой разукрашенной и заваленной цветами, сидели "молодожены", и длинным караваном отправились в путь. Все были в приподнятом настроении и старались перегнать переднюю лодку, особенно дядя Володя, а дядя Миша никому не позволял этого сделать, отталкивая всех веслом, так что чуть сам не сковырнулся с лодки вместе со своей евестой.

Потом дядя Миша затянул песню, и на всех лодках подхватили ее, и далеко вокруг были слышны наши русские народные. Со всего острова выбегали туристы и махали нам руками, и мы были просто счастливы, что являемся участниками такого карнавала. А вечером мы разожгли огромный костер, все уселись вокруг, испекли в золе картошку, и, обжигаясь, лопали ее прямо с кожурой. И взрослые без конца говорили, говорили и все не могли наговориться. А Светка рассказывала нам разные страшные истории, оказывается, она знала их множество, и все тоже по очереди стали рассказывать, кто сказку, кто случай, а кто и просто анекдот. И все сразу передружились. И даже наши собаки не грызлись, а сидели у наших ног, лениво отмахиваясь от надоедливых комаров.

С тех пор у нас образовалась дружная команда девчонок и мальчишек, и мы устраивали веселые совместные игры. И в казаки- разбойники, и в волейбол, и в вышибалы, и даже в футбол играли, разделившись на женскую и мужскую команды. Верховодила всем, конечно Светка и все ее слушались. Но однажды ребята почему-то взбунтовались, и сказали, что Светка больно много на себя берет, и больше никто ей прислуживать не собирается. Светка обиделась и убежала в свою палатку. А все девчонки тоже решили объявить ей бойкот. Сразу стало скучно, и все разошлись по своим палаткам. И на следующий день Светки не было видно.

Я решила пойти узнать, что с ней случилось и, подойдя к палатке, услышала Светкин плач. Я попросила разрешения войти, и Светка, хлюпнув носом, пригласила меня. Она лежала, растрепанная, с мокрым распухшим носом, чувствовалось, что она плакала очень долго, и мне стало ее искренне жаль. Света стала объяснять, что хотела как лучше, чтобы всем было весело. Я стала ее успокаивать, и сказала, что все мальчишки дураки и идиоты, и нечего из-за них расстраиваться. Светка понемногу успокоилась и поблагодарила меня, что я единственный человек, который ее не бросил. Тут вошла ее мама и сказала, что Света сама во всем виновата, и что так она никогда не заведет себе друзей.

С тех пор опять и мальчишки и девчонки играли отдельно. А мы со Светкой стали лучшими друзьями, хотя остальные девчонки, и даже моя сестра стали называть меня предательницей, и объявили бойкот и мне. Но я не очень-то страдала, так как со Светкой было интересно. И когда пришла пора возвращаться в Москву, мы со Светкой чуть не разревелись, и обещали писать друг другу. Света сдержала свое обещание, и через некоторое время прислала письмо и фотографии, на которой ее папа заснял всех нас. И теперь, когда я смотрю на эту фотографию, то все это хорошо вспоминаю.

(В. Ахметзянова)


Дикаркины рассказы