29-я городская больница

Вот в рассказе о Волынской больнице я написала, что все врачи одинаково хороши, сейчас я так не думаю и вот почему.

1 мая 2010 года мама упала и, как говорится, очнулась - перелом бедра. На скорой отвезли в 29-ю городскую больницу. Вообще, я была в шоке от всего произошедшего, потому хотя и понимала, что это могло произойти, но всегда теплила надежду, что с мамой никогда такого не произойдет и никогда она не станет лежачей больной.

Очень не хотелось ехать в эту бесплатную больницу с ее бесплатным лечением и бесплатным персоналом. Тем более, мне было с чем сравнивать, ведь не далее как год назад я лежала в лучшей президентской больнице, о чем коротенько так и написала. Но выбора не было. На страхование стариков не берут, а потому нафик они кому нужны. Работаю там, потому и знаю.

Когда же зашла в палату, в которую поместили маму, уныние вообще зашкалило, соседки - такие же старушки с теми же травмами, а значит если что - не помогут, не позовут персонал в случае чего. Попробовала подложить под маму памперс - поняла, что даже приподнять маму не могу, а она еще кричит от боли. Перед тем, как ехать в больницу прочитала отзывы о 29 больнице, были и нелестные, но одно меня удивило - что там очень хорошо относятся к старым людям. Не верилось, видела я всякие отношения к стариками, когда самой приходилось бывать в подобных заведениях - лежат позабыты-позаброшены.

Пришла медсестра и так ловко перепеленала мою маму, что я просто диву далась. И с этого момента я стала совсем по-другому смотреть на всю нашу сложную ситуацию. Вообще поняла, какой это тяжелый труд ухода за такими лежачими больными, с переломами бедра. Быстренько у людей узнала что и почем. В основном такса - 100 рублей, но и меньше берут, но и без денег все делают хорошо. И на самом деле, к старикам относятся очень хорошо, только и слышно - "бабулечка", "милая", и поговорят и успокоят, и вообще все делают с душой, жалеют их.

Постепенно моя жизнь перешла как-бы в другое русло. С утра ехала к маме, вечером возвращалась усталая, готовила ужин и валилась спать. Удивительно, но палата попалась очень хорошая. Мама там просто ожила, начала шутить, познакомились с родственниками других старушек и... все подружились! Даже сейчас, после выписки из больницы не теряем связь, перезваниваемся, короче, сложился такой хороший коллектив. И едешь уже не просто в больницу, а в наш дружный, пусть и не совсем здоровый коллектив.

Потом маме сделали операцию, вставили железки, через неделю она уже начала потихоньку ходить и еще через две недели ее уже выписали и мы ее забрали домой. Пока пишу - она тихо и мирно посапывает рядом. Может и не очень этично писать о деньгах... но, думаю, это может кому пригодиться. Такса суточного обслуживания больной (практически индивидуальный мониторинг) - 800 руб. в сутки. После операции я провела сутки возле мамы, дольше не могла, поэтому просто договорилась и следующие сутки отоспалась дома. Но мой рассказ был бы совсем не полным, если бы я не написала еще об очень удивительном человеке - Борисе Игоревиче Максимове, нашего лечащего доктора.

Максимов Борис Игоревич

Максимов Игорь Борисович

После того, как маму положили в больницу, мне передали, что нужно поговорить с врачом. Как я догадалась, речь должна была идти не только о лечении, но и о деньгах. Приехала, в палате доктора не было, пошла к ординаторской, стала ждать там. Лежала же в больницах, знаю, если при обходе врача не застала, все! Приезжай на следующий день или карауль в часы посещений. Исключение составила опять же Волынская больница, так ведь она же президентская, опять же не бесплатная, там это положено по уставу.

Борис Игоревич, как мне объяснили - молодой, красивый, в белом халате. Таким и оказался. И все! Мое мнение о врачах кардинально переменилось! Он вообще другой! Если не на операции, то обязательно в палатах с больными, со всеми нашими старушками. Такого внимания, да еще к таким пожилым людям и никогда и нигде еще не видела!!! Честно, это был просто шок! Он с ними разговаривал, уговаривал, убеждал. Сам забинтовывал ноги, сам ходил с ними по коридору - "выгуливал", когда уже надо было вставать после операции и ходить на "ходунках".

Он и с нами много общался, интересовался, сетовал на то, что операцию не сразу делают, а лишь через неделю, когда придут все анализы. Жалел их, больных. Вообще, я даже не могу выразить словами все мое восхищение и удивление. И когда маме после выписки домой звонили домой и говорили, что как хорошо, что она уже дома, а не в больнице, она отвечала - "А мне и в больнице было хорошо. Вы знаете, какой у меня был хороший врач!" И после этого шел разговор только о том, какой был хороший, внимательный и замечательный врач...

А деньги... так и не взял. И у других не брал. Дело чуть ли до драк не доходило... не брал...

И я вот теперь сижу и думаю... Вот говорят, уже деньги брать - стало системой... Но если есть такие Борисы Игоревичи, такие Максимовы... если их не сломает система, то может они эту систему сломают? И больные будут полностью доверять врачам, любить их и вверять спокойно им свою судьбу, может и за медиками и остальные перестанут брать, может и до чиновников это дойдет... И мир станет лучше.

Да он уже лучше стал! Добрее и лучше.

Во всяком случае, я так думаю. И так думает моя мама, вся наша семья.

(В. Ахметзянова, 5 июня 2010 года)


Заметки на полях шляпы